собеседника.
— Позвольте мне кое-что рассказать вам о Железных Руках, — наконец сказала она. — Вы можете считать, что знаете, чего от них ожидать, но поверьте мне — это не так.
Магос слегка наклонилась вперед.
— Поскольку наш разговор конфиденциален, я могу поделиться с вами кое-какими сведениями, о которых многие в Империуме давно забыли, — это позволит вам правильно все понимать. Железные Руки — тоже люди, лорд-генерал. Возможно, им самим не по нраву так о себе думать, но это так. Они разделяют с вами все блага и проклятия этого благородного состояния. Но у них есть одна специфическая особенность, идущая из древности и которая даже сейчас, при всех достижениях медицинской технологии в нашем славном Империуме, не поддается излечению.
Нефата слушал внимательно, убаюканный ровным, утонченным голосом Ис. Он не ожидал от магоса ничего подобного.
— Речь об особом психологическом расстройстве, при котором здоровый субъект начинает травмировать себя, — рассказывала она. — Он перестает заботиться о своем теле, что приводит к истощению, или же начинает кромсать собственную плоть, или же возжелает ампутировать себе конечности, прежде не имевшие никаких ран. Видение собственного тела искажается. Другим трудно понять такие порывы, ведь неизвестно, что он видит, глядя на себя в зеркало.
Ис говорила неторопливо и уверенно, словно давно готовила эту речь.
— Тело космического десантника есть самая совершенная форма человеческого естества из всех когда-либо созданных, — говорила она. — Даже наши скитарии, прошедшие через все известные нам этапы аугментической обработки, не обладают их мощью и возможностями. Можете себе представить, насколько серьезную психологическую травму нужно нанести человеку, чтобы он отказался от такого дара, стал увечить себя и заменять свое бесценное генетическое наследие механическими частями.
— Прошу прощения, магос, — взял слово Нефата, — но про ваш вид можно сказать то же самое.
Ис кивнула, и Нефата вновь уловил это чувство — чувство, что под своим капюшоном женщина улыбается.
— Мы берем обычные тела и делаем их лучше, — пояснила она. — Мы хотим улучшить то, что нам дано от рождения. Железные Руки такого сделать не могут, потому что их тела изначально совершенны. Тем не менее они все равно отсекают свои конечности ради металлических протезов и стремятся полностью превратиться в машины. Почему? Потому что они
Губы Нефаты сжались. Генерал пытался осознать все то, что ему только что поведали.
— Значит, вся эта аугментика… из-за того, что они не в состоянии себе помочь?
— Что-то вроде того.
— Все они? Они все этим страдают?
— Расстройство прогрессирует со временем. Некоторые сознают это, некоторые — нет. Но в конечном счете, да, оно затрагивает их всех.
Ис отвернулась от генерала. Она взглянула в окно, на горизонт, где пылали шпили.
— Существует миф, слух, до сих пор расхожий на Марсе, что их примарх знал об этом недуге и желал излечить его. Я видела свитки, предположительно принадлежащие перу Ферруса Мануса, в которых ясно об этом говорится. Но кто докажет их подлинность? И даже если он намеревался что-либо предпринять, смерть настигла его раньше, чем он успел это сделать. И вот что мы имеем сегодня: Железные Руки больше не знают веры в заложенное в их генах совершенство.
И снова ирония ситуации поразила Нефату, ведь историю ему рассказывала адепт культа Механикус, сама практически полностью состоящая из металла.
— Зачем вы говорите мне об этом, магос? — напрямую спросил генерал.
— Чтобы помочь вам понять их. Они видят вселенную не так, как мы. Когда вы отстаиваете действия разумные и расчетливые — не торопиться с атакой, беречь силы, защищать открытые фланги, — они видят лишь слабость. А она, в свою очередь, напоминает им об их собственной слабости, и они шарахаются от нее.
— Но они рискуют жизнями моих людей. Я так просто этого не оставлю.
— Само собой. Но внимательно подбирайте свою тактику и свои слова.
Ис отвлеклась от зрелища битвы и посмотрела прямо на генерала из тени своего капюшона.
— Они уважают лишь силу, — сказала она. — Не пытайтесь идти от необходимости сохранять жизнь, идите от необходимости отнимать чужую. Намекните на милосердие, и они отринут вас. Взовите к голосу разума, и они отринут вас. Покажите им слабость ваших людей, и они отринут вас. Они понимают только жертвенность, долг и решительность. Ничего иного.
Нефата глядел на свои руки. Впервые они казались ему руками старика, несмотря на все те омолаживающие процедуры, что он перенес за всю жизнь. Он вытянул пальцы, следя за каждым движением мышц.
