— А у тогдашних эльфов… тоже были темные маги? — спросила Виллет.

— Были, — сказала Шиана.

— Надо же! — фыркнул Уннар. — Неплохо вы там у себя устроились! Ходили и радовались! А нам — надрывайся…

— Думаешь, так легко постоянно радоваться? Когда это становится обязательным занятием, когда от этого зависит жизнь и честь… и не только твоя…

— Ах вот как, — Уннар озабоченно уставился на эльфийку.

— И так тоже. От чрезмерной радости… да, устаешь… Однако теперь я уже могу сказать, что сначала все было как всегда.

Она немного помолчала, задумчиво глядя на огонек светильника, и продолжила:

— Все началось со смерти моего отца. Да, наверное, так. Мой отец, Владыка Арсэйлл, был властителем Дейеннери и одним из величайших магов своего времени. Именно он научил меня всему, что я знаю и умею. Он не умер от старости, он погиб не в бою, причиной его смерти стала нелепая случайность — ошибка магического эксперимента. Один из его учеников, мастер Нернри — яркий, талантливый маг, не такой сильный, как отец, но подающий большие надежды — решился на очень рискованный эксперимент. Отец вызвался ему помочь, поскольку опасался за ученика. Никто так и не разобрался, что же у них пошло не так, но только в границе нашего мира образовалась трещина, и нечто чудовищное тотчас попыталось заползти внутрь.

Шиана посмотрела на Эссиль.

— В твоей памяти есть понятие «Ключ Миров», — сказала она. — Но тот мерзавец, что хвастался тебе, связанной, своим могуществом, не знал на самом деле, как правильно применяется то, что он похитил из прошлого, — сказала она.

— Ну, мы знаем, по крайней мере, что при помощи этой штуки можно попасть сюда, — заметил Уннар. — И, это… монстров ею убивать очень даже сподручно. У Эссиль просто замечательно получается.

— Ножом можно резать хлеб, людей, — в тон ему промолвила Эссиль.

— Бриться, стричься, есть, рисовать, — подхватил Уннар.

— Ключ Миров открывал любые двери, — сказала эльфийка. — Разумеется, все зависело от могущества. Чем больше у тебя магической силы, тем больше дверей ты можешь открыть. Двери между мирами не были исключением. Но кроме миров существуют темные области безмирья, где обитает невыразимый ужас и запредельное зло. И если граница какого-либо из миров дает трещину, жуткие безымянные твари тотчас устремляются внутрь, не оставляя после себя ничего живого. Мой отец и его ученик до последнего держали защитный полог, дожидаясь, пока прочие маги, принимавшие участие в эксперименте, покинут опасную зону. Тогда отец последним усилием вышвырнул наружу своего ученика и… Не знаю, как он это сделал, как ему такое удалось, но он в одиночку выдавил обратно всех ворвавшихся тварей, после чего сотворил из себя заплату для образовавшейся трещины. Его силы как раз хватило на этот невероятный подвиг. Вот. Он не умер и не умрет никогда. Но и живым его назвать нельзя. Он — часть этого мира. Часть его границы. Он поступил так, как и должен был поступить Владыка Дейеннери.

Эльфийка замолчала, прикрыв глаза, словно бы вглядываясь в прошлое, вспоминая…

— Я до сих пор скучаю по нему, — сказала она печально. — И по маме… Она стала владычицей после его смерти. Тогда мой младший брат и отдалился от нас. Он делал вид, что тяжело переживает смерть отца, что не может и не хочет никого видеть. Он лгал. Он уже тогда все для себя решил, а из этого провалившегося эксперимента сделал свои выводы. Кто и в самом деле страдал, так это ученик отца. Он так и не смог себе простить того, что случилось. Он довольно быстро умер. Когда сильный маг не хочет жить, никакие целители не помогут.

Шиана вздохнула и налила себе еще вина.

— Теперь, вспоминая все это, я начинаю думать, был ли мастер Нернри вообще виновен в случившемся. Мой брат слишком много знал об этом эксперименте, хотя и не являлся его участником. Может статься, что он повинен не только в смерти матери, но и гибели отца тоже.

— Да он же самый настоящий злодей! — воскликнула Шейди.

— Так и есть, — кивнула эльфийка. — Самый настоящий злодей. Точно. Ведь это его руки сотворили Стаю, чьим мерзким дыханием пропахли твари, с которыми мы сражались сегодня.

— Стаю?! — ахнули Шейди и Виллет в один голос.

— Сотворили? — изумленно вопросила Эссиль.

— А вы считаете Стаю чем-то нерукотворным? — в ответ спросила эльфийка.

— Но разве можно… сотворить Богов? — спросила Виллет.

— А они считаются Богами? — прищурилась эльфийка. — У вас не просто мало магов — похоже, они еще и талантами не блещут… Как можно такое записать в Боги?!

— Вообще-то Стая давно уничтожена, — заметила Эссиль. — Остались жрецы и их порождения. На них-то мы и охотимся. Но если у кого-то есть жрецы, значит он — Бог?

— Или объявил себя таковым, — сказал Уннар.