заброшенными выглядят как дома, так и все строения, заборы, огороды.

– Последний дом на том конце, – сказал Азазель вполголоса. – Он и стоит на отшибе… Очень удобно. Еще и три больших сарая… Вроде бы даже утепленные, но отсюда не рассмотреть…

Он проехал мимо, а когда свернули по извилистой дороге и он остановил машину за деревьями, сказал тихо:

– Это на случай, если нас видели. А теперь зайдем с тыльной стороны. Там, правда, тоже пара окон, но можно проскочить незамеченными, прячась за сараями.

– Думаешь, там их много?

Азазель проверил, как вытаскивается пистолет из кобуры, сунул обратно.

– Демоны обычно живут на загородных свалках. Там враждуют, дерутся за место. Лишь немногие достаточно разумны, чтобы подняться по социальной лестнице, но и у них нет моральных принципов, а есть только не всегда умелая маскировка под человека. Потому их в большинстве нужно уничтожать, а даже не возвращать в ад.

– Понял, – ответил Михаил.

Прячась за деревьями, они зашли с тыльной стороны, по эту сторону забора просторное пастбище, а по ту – двор, тесно заставленный сараями и прочими постройками.

Азазель первым перепрыгнул забор, Михаил скакнул следом, а через двор пробежать к дому было парой секунд.

Еще пару секунд прислушивались, в доме чувствуется присутствие живых существ, но не запаха тревоги или близкой опасности. Азазель кивнул, вдвоем вбежали на крыльцо. Михаил рванул на себя дверь, Азазель вскочил первым, и почти сразу там впереди прогремели частые выстрелы.

Михаил ринулся следом, но выстрелить не успел, на полу посреди прихожей уже корчатся трое, кровь хлещет из них так, будто Азазель рубил двуручным мечом.

– Еще там, – бросил Азазель и кивнул на пол, там отчетливо выделяется широкий квадрат люка с массивным металлическим кольцом.

Михаил поддел пальцем кольцо, посмотрел на Азазеля, тот вытащил осколочную гранату и кивнул. Михаил быстро поднял крышку, Азазель тут же швырнул гранату в щель и, не давая Михаилу даже заглянуть в подвал, ногой резко отпихнул руку Михаила.

– В сторону!

Через две-три секунды внизу глухо бухнул взрыв. Крышка с силой распахнулась, но, удерживаемая петлями, лишь ударилась о доски пола и осталась на месте.

– Я посмотрю, – сказал Азазель, – будь на страже.

Он быстро сбежал вниз по лестнице. Михаил только и видел, как там метнулся яркий лучик фонарика, затем Азазель исчез, а вылез только минут через десять.

– Это не погреб, – буркнул он, – настоящее бомбоубежище! Все население села можно спрятать. И Хеллоуин устроить, если свет им выключить.

– Кто-то еще был? – спросил Михаил с чувством вины.

Азазель отмахнулся:

– Этих точно не стоит жалеть. Они могли пригодиться только в Судный день, когда нужно посеять панику. Мы закончили, возвращаемся.

– Сараи проверять не будем?

Азазель кивнул:

– Ты прав. Это я, уже дитя асфальта, совсем привык, что жить можно только в городе. Однако люди вообще-то живут в бытовках, сараях, амбарах… Пойдем посмотрим.

Ближайший сарай просматривается насквозь из-за дыр и щелей, внутри только сломанные лопаты, грабли, поддоны, зато второй смотрится настоящей крепостью, весь из толстых досок, укреплен жердями толщиной в руку тяжелоатлета, единственное окошко забрано металлической решеткой, словно там держат могучего козла, готового в стремлении к свободе сокрушить даже стены.

Михаил остановился рядом с Азазелем, в ладони приятная рифленая рукоять пистолета, который придает уверенности и даже, как ни странно, делает шаг тверже и красивее, а спину прямее.

– Вот сюда, – сказал Азазель. – Ух ты, какая старинная дверь!.. Можно сказать, древняя… Или еще нельзя сказать, как думаешь?

Михаил огрызнулся:

– Как вышибать?

– Грубый ты, – сказал Азазель с укором. – Как и все так наверху. Тебе бы все вышибать… Мы же, интеллигенты, действуем изящнее и, можно сказать, одухотвореннее.

Он небрежно достал из кармана ключ, без промаха одним легким движением всадил в скважину и моментально повернул.

Дверь скрипнула и распахнулась. Михаил, вбежав следом за Азазелем, едва не сбил его с ног, из-за спины донесся мягкий стук захлопнувшейся двери,