момента, и боялся, что он никогда не наступит снова.

Когда все закончилось, Бек притянул ее в свои костедробящие объятья. Было трудно дышать, но она не хотела, чтобы это заканчивалось. Райли положила голову на его плечо, и почувствовала, как их мир меняется.

Кто-то позвал его по имени, и он тихо выругался.

- Я должен идти, – прошептал он, отошел и вернулся назад к их делу. В его глазах стояли слезы, доказательство того, что он чувствовал напряжение между ними.

Райли поправила воротник, и хотя это оказалось практически невозможным, прошла мимо с фальшивой улыбкой.

- Иди, надери какому-нибудь демону задницу, бэквудский мальчик, – сказала она, пытаясь казаться смелой.

- Ты сделай то же самое, принцесса, – он погладил ее по щеке. – Скоро увидимся, при любых обстоятельствах, которые только могут быть.

Уйдя первым, Бек доказал что он сильнее, чем она. Когда он за воротами присоединился к Стюарту, мастер задал ему вопрос и Бек кивнул. Он снова тоскливо посмотрел на нее секунду, затем отвернулся.

Почему мы ждали до сих пор? Почему мы были так слепы?

У нее было немного времени, когда Бек детально описывал план. Его непослушные светлые волосы, глубокие карие глаза, его широкие плечи. Она запомнила, как он держал себя, эту мальчишескую улыбку, как он чувствовал себя в ее руках. Она хотела бы, чтобы он был ее первым любовником вместо того ангела.

Райли неохотно повернулась и пошла пешком по кладбищу, каждый шаг от Бека был мучением. Наконец она догнала ведьму и некроманта возле караульного помещения.

- Это был поцелуй для книги рекордов - сказала Эйден, выгибая бровь.

Райли не могла стереть румянец.

– Видела, да? – она кивнула. – Безусловно, эпохальный.

- Тогда запомни каждую секунду и то, что он значил. Это даст тебе повод остаться в живых.

Это она могла сделать.

Они продолжили путь в молчании – каждый сосредоточился на своих собственных мыслях. Пройдя мимо совершенно белой колокольни, Райли смогла увидеть крышу мавзолея ее семьи и тех жутких горгулий.

Ее глаза замерли на статуе Ори. Меланхолия все еще цеплялась за ее тело, как и мороз.

Когда Мортимер спросил, в каком месте она будет чувствовать себя хорошо для наложения заклинания, Райли выбрала точно то место, где она караулила могилу своего отца.

Зная, что она мало поспособствует, когда двое других займутся разгрузкой магической атрибутики и будут ворчать друг на друга, Райли осталась в стороне от них.

Отрывки разговора достигли ее ушей: где разместить свечи, конусы силы, почему ведьмовская магия была менее мощной, чем магия некромантов и почему ведьма думала, что все заключалось в балансе.

В попытке закрыть их и сделать потише, Райли подошла к основанию статуи Ори. На рассвете он вернется к жизни, как и всегда? Будет ли она все еще жива, чтобы поговорить с ним в последний раз?

Райли подняла измученные глаза.

– Я не думаю, что ты лгал мне. И от этого становится еще труднее, ангел.

Когда она вернулась к своим спутникам, ими был сконструирован сложный узор цветных знаков на земле.

Она смотрела, как Мортимер рисует узоры. Некоторые из них были похожи на те, что она видела в его доме. Вкладом Эйден были свечи и хрустальные сферы.

- Заклинатель плюс ведьма равно волшебному миксу? – Спросила Райли, понимая, что это именно то, над чем они работали несколько минут.

Эйден выгнула бровь.

– Скорее как динамит и спички.

- Так что если демоны не убьют нас, мы можем взорвать себя на малюсенькие кусочки?

- Быть взорванным на куски - хороший результат, – ответил Мортимер.

- А что, если появится Озимандиа?

- Тогда мы в большой беде. Я не достаточно силен чтобы отбить его магию.

- И я, - призналась ведьма. - Но вместе? Нам придется выяснить, а, заклинатель?

- Ты бы не говорила так смело, если бы знала, на что он способен ,– утверждал Мортимер.

- Ты забываешь, я точно знаю, на что он способен, – возразила Эйден. – Я видела, что он сделал с твоими подопечными.

- Ох, ребята давайте все остынем, – сказала Райли. – Не имеет значения кто прав, если завтра не настанет, понимаете?