Можно сказать, что они были противоположны друг другу. Однако из хаоса устремляющихся к небу конструкций прорастали точные геометрические построения равнины. Это напомнило Тихону старый сухой карагач, что он видел на краю пустошей. Огромное, некогда могучее дерево было мертво. Его оплетал вьюн-паразит, который убил хозяина, но использовал его тело, чтобы тянуться к солнцу.

Дежнев был уверен, нечто подобное случилось и здесь: город-скала мертв, и в его сердцевине обитает чужак.

Сердцевина! Что-то важное происходило в глубине мертвого города, что-то еще теплилось. Не вполне живое, очень старое и… одинокое. Дежнев отчетливо ощутил это космическое, ни с чем не сравнимое одиночество.

Вдруг перед ним встал убийца в форме полицейского. Убийца с неземным загаром на лице и кровоточащими глазами. «Ненавижу…» – беззвучно прошептали тонкие губы.

Выстрел! Удар. Дежнев дернулся, тряхнул головой. Связь прервалась.

Оказывается, это он ударился о поверхность купола. На зубах скрипел песок, высоко в небе кричали птицы. Земля под ногами едва ощутимо дрожала. Тихон потянулся к затылку, отключил прибор, на миг ощутив знакомое присутствие. Сэмэн?

– Вы очнулись? Отлично! У нас мало времени.

Дежнев обернулся и увидел незнакомого человека. Невысокий, седой, в старомодном костюме.

– Адмет?

– Да.

– Я не узнаю вашего маскарада. Какой-то писатель?

Тихон ощущал слабость. Кружилась голова. Он провел ладонью по глазам, сморгнул влажную муть.

– Это мой создатель Павел Забродин, ученый из Московского института кибернетики. Его личность легла в основу моих протоколов.

– Выходит, у вас внутри ученый?

– У каждого из нас внутри кто-нибудь есть. Мы потом поговорим об этом, Тихон Николаевич! Времени не осталось. Наш гость, наконец, проявил себя. Он враждебен, теперь в этом нет сомнений, и он силен. Гораздо сильнее, чем можно было представить. Ваш контакт отвлек его, и мне удалось… закрепиться. Он взял под контроль всю периферию на восточном направлении. Вчера ночью по этому коридору спешным маршем прошли значительные наземные силы. Тихон Николаевич, они уже здесь.

– Так вот отчего земля дрожит.

Дежнев прищурился. Далеко, пока еще далеко на востоке клубилось облачко пыли.

– Можешь дать изображение?

– Только с большой высоты. Они сбивают мои беспилотники и глушат сигналы.

На мигающей скрижали экрана проступила темная поверхность Кум-Далы и выпуклые прямоугольники боевых машин. С большой высоты трудно было разобрать детали – мешало облако пыли, поднимаемой траками, однако наметанному глазу мустанкера и этого хватило.

– Трясуны, их манера. Идут скопом, дистанцию не держат.

– Эти бандиты из пустошей? Вы уверены?

– Готов поспорить на ящик лучшего бормотая. Там, впереди, должен быть такой приметный танк, весь черный и в черепушках. Это их вождь, Матео.

– Такого нет, – забеспокоился иксин.

– Странно. А кто же тогда у них за главного? Близнецы? Вряд ли. Может, Кандализа? Нет, постой, она же в кутузке… Значит, Мубарак. Черт!

– Это плохо?

– Да, он из них самый толковый. Ну и самый жестокий заодно. Так. Сколько там машин? Восемьдесят? Девяносто?

– Сто двенадцать единиц. Как минимум половина – тяжелые. И еще вот это.

Изображение немного сместилось назад.

Сначала Тихону показалось, что движется часть степи. Потом он различил надстройки орудийных башен и тонкие, похожие на скелеты птиц контуры летательных аппаратов.

– Платформа… – наконец выговорил обескураженный мустанкер. – Как у Цайгори, только намного больше. Из какой дыры они ее вытащили?

– Я сверился с архивами, это Нагльфар, стратегический флотоносец. Сделан в Швеции. С конвейера вышли всего три такие машины, потом серию остановили из-за нерентабельности. Насколько мне известно, две из них были применены при штурме Архангельска и там же затонули. А это, вероятно, третья.

– Броня у этой хреновины, наверное, толстенная, – пробормотал Тихон, с удивлением разглядывая чудовищный аппарат.

– Да, и огневая мощь впечатляет.

– Как же они его подняли? Тут реактор нужен.

– Я получаю данные об источнике энергии другого характера. Честно говоря, это больше напоминает технологии Ариэля, причем из последних.