– Нету.

– Умерли?

– Может, и умерли.

– Лет-то тебе сколько?

– Шестнадцать.

Охренеть, при хоть и скудном, но лучшем, чем внизу, свете я бы ей дал уже не двадцать, а скорее лет двадцать пять несмотря на худобу, а может, и благодаря ей.

– И как сюда умудрилась попасть?

– Детдом закрыли, как жить, не знаю, а тут «добрые люди», чтоб они сдохли. Вот – помогли.

– В детдом как попала?

– Родителей в тридцать восьмом арестовали.

– А родственники?

– У отца никого не было, он сам из приютских, а тётка по матери сказала, что им самим жрать нечего. Они с матерью друг друга не любили.

– Здесь били?

– Нет, сказали, или здесь «работаю», или в Германию поеду.

– Решила, что здесь лучше?

– Не знаю, может, и не лучше, но хоть дома.

Дальше сидели молча. Девушка, видя моё безразличие, форсировать события не намеревалась. Через полчаса явился Фунт.

– Пошла вон! – подождав, когда быстрые шаги стихнут, Фунт обратился уже ко мне. – О чём хотел говорить?

– Рядом никого? – указал взглядом на стены клетушки, хотя последние полчаса не слышал оттуда ни звука.

– Чисто.

– Есть огнестрел. Не наш и не немецкий.

– Это как?

– Три чешских пистолета, два французских и бельгийский. И два французских автомата с приличным количеством патронов. По патронам важно, потому как стволы под два разных вида патронов – ни наши, ни немецкие не подходят.

– Сколько патронов?

– Французы все под один патрон – этих сто шестьдесят, остальное под другой – тех только пятьдесят восемь.

– А ещё достать?

– А хрен его знает – может, удастся, а может, облом, но если получится, то по-любому дорого.

– Отчего?

– Поставщик больно много хочет.

– И сколько он хочет?

– Килограмм. Золота.

– Ты где такие цены видел?! Да в эсэсэрии «наган» можно было за полтинник взять!

– Вот и возьми, чего тогда людей напрягать.

Цену, что естественно, ставил с запасом, чтобы было откуда падать. Думал, опустит меня граммов до двухсот-двухсот пятидесяти, но либо недооценил свои способности, либо стволы бандитам позарез нужны были. Моё предложение о возможном отказе от автоматов Фунт отмёл с ходу, потому торговались за всю партию. Предложение отказаться от части патронов тоже не прошло. В конце концов сошлись на четырёхстах граммах. Второй акт скандала начался, когда я потребовал учитывать чистый вес золота, но прошёл он достаточно вяло, похоже, урка понял, что за мной, и правда, стоят серьёзные люди, желающие хорошо заработать. Вот и славненько.

До вечера, то бишь комендантского часа, время было – договорились встретиться здесь же через час. С собой решил взять Борового с Глуховым, чисто для подстраховки – в бардак заходить не будут, но на всякий разный на шухере постоят.

Разложив в той же комнате на брошенной поверх постельного белья дерюге стволы, сам занялся приёмкой золота, пока приведённый Фунтом человечек проверял оружие. «Жёлтый дьявол» в основном был представлен в виде дешёвой ювелирки, среди которой встречались изделия с вывороченными уже камнями. Весы представили в ассортименте, и хотя на глаз определить пробу золота и не мог, но, похоже, обдурить меня не пытались. Кроме украшений, вероятно у урок этого лома не хватило, присутствовали и шесть «сеятелей», царских червонцев не было, но и эти, в общем-то, полная весовая копия.

– Что за стволы такие чудные, мил человек, браунинг девятьсот десятый узнал, а остальное? – обратился ко мне не представленный знаток оружия. Видно не сильно большой знаток. Война, однако – кадровый голод. Пришлось вспомнить лекцию Вальтера, да и пересказать своими словами.

– Это, чешский, модель тридцать восьмого года. Под тот же патрон что и браунинг, девять миллиметров «короткий». Патрон слабее, чем немецкий