Оставив тяжелораненого бойца дожидаться помощи в подбитом транспорте, остальные диверсанты продолжили выполнять задание в пешем строю. Но напоролись на отряд противника. В ходе ожесточенного боя погибли все – кроме счастливчика Майкла, не получившего ни единой царапины.

Сержант решил вернуться назад, чтобы вместе с раненым бойцом дождаться в БМП обещанной подмоги. Но бронемашину разнесло на куски буквально на глазах Майкла. Разве не везение?

И почти тут же сержант снова избежал смерти. Все диверсанты имели специальные датчики, реагирующие на запрос системы опознавания российских военнослужащих. Майкл вовремя включил ее, сообразив, что враг находится совсем рядом. И угадал.

Теперь доверчивый русский боец агонизировал на земле, а Майкл не спеша приближался к нему. «Надо будет тщательно обыскать труп, – подумал сержант. – Вдруг при нем есть какие-то документы? Тогда точно получу поощрение».

Он, конечно, видел, что русский выронил автомат и почти не шевелится. Поэтому намеревался спокойно добить раненого противника в упор. И, собственно, уже собрался это сделать – остановился в паре шагов, наклонил ствол автомата, прицелился и нажал на спусковой крючок. Однако выстрела не последовало.

Чертыхнувшись, сержант отсоединил пустой магазин и засунул его в подсумок. А вот вытащить запасной рожок не успел. Вроде бы уже почти мертвый русский неожиданно выстрелил с левой руки. И бронебойно-трассирующая пуля, выпущенная из самозарядного пистолета Сердюкова, поставила жирную точку в короткой жизни Майкла Шульца. Впрочем, он умер, так и не успев ничего понять и продолжая считать себя везунчиком…

– Чего ему надо? – Седой человек в кителе с одной большой звездой на погонах оторвал взгляд от громадного монитора. Развернулся. Потер лоб. И посмотрел на помощника красными от недосыпания глазами. – Ты же видишь, какая ситуация на фронте. А тут… полковники какие-то. В каком он состоянии?

– В плохом, на мой взгляд, – ответил военный с погонами майора. – Несколько ранений и, судя по всему, большая потеря крови.

– Ну так пусть ему сначала помощь окажут. В конце концов, пусть особистам доложит, если торопится.

– В том-то и дело, товарищ генерал. Говорит, что информация особой государственной важности и он сообщит ее только лично вам. И ждать не хочет, боится, что может умереть.

Человек в генеральском кителе тяжело вздохнул. Бросил взгляд на монитор, где тревожно горели и мигали десятки разноцветных огоньков и линий. Дернул щекой.

– Где он? – спросил раздраженно.

– Здесь, в приемной.

Генерал неодобрительно покачал головой:

– Ладно. Оставайся здесь на связи. Я сам с ним переговорю.

В приемной находились два человека. Один, с погонами подполковника, стоял около стола в углу и переговаривался с кем-то по микрофону внутренней связи. Другой – в полевой форме защитного цвета без знаков различия – сидел на диванчике у стены. На куртке пятна крови, небритое лицо посерело, правая рука прижата к животу.

Увидев генерала, он попытался встать, но тот махнул рукой:

– Сидите. Это вы полковник Латыпов?

– Я, – хрипло отозвался раненый.

– В чем дело? Учтите, у меня очень мало времени. Вы в курсе, что противник прорвал линию обороны по периметру МКАД?

– Я знаю об этом… товарищ генерал армии. Моя группа наткнулась… на противника около… станции «Планерная»… Все бойцы погибли. Я добрался один.

Генерал, не сдержавшись, выругался. Помолчав несколько секунд, спросил, играя желваками:

– Так что вы хотели сообщить, полковник? Что за «информация особой государственной важности»?

Латыпов покосился на офицера около стола и многозначительно кашлянул.

– Иванцов, – распорядился генерал. – Оставь нас на пару минут… Ну так что? Докладывайте.

Полковник, опершись здоровой рукой на подлокотник диванчика, с заметным усилием поднялся. И лишь потом, встав по стойке смирно, заговорил, делая большие паузы:

– Товарищ генерал армии… Отряд специального назначения… под моим командованием… сопровождал эшелон… с особо ценным грузом… Документы у меня… в бронежилете. А он… – Полковник повел головой по сторонам. – Он, видимо…

– Потом гляну ваши документы! – Генерал нервно дернул щекой. – Передайте на словах.

– Если на словах, то… эшелон застрял… на подземном перегоне… В нем… в нем груз… из Гохрана…