– Я свой! – крикнул Андрей и поднял руки. Из оружия у него был только кинжал на поясе.

Гренадёр приблизился и наставил на него штык:

– Снимай пояс.

Андрей расстегнул пояс с кинжалом в ножнах и бросил его на землю. Заодно скинул феску – теперь она ему без надобности.

Гренадёр подобрал пояс и перебросил его через плечо:

– А ну, шагай! Там разберутся, кто ты такой и откуда.

Мимо двора по улице пробежали солдаты с фузеями наперевес и криками «Ура!».

Андрей, сопровождаемый семёновцем, повернул налево.

На улице в нелепых позах валялись убитые – русские и турки. Трупов было много, на одном из перекрёстков – просто завал из тел. Видимо, бой был жестоким.

Гренадёр привёл Андрея к командиру. Непонятно было, кто он по званию, – до погон армия пока не додумалась, не переняла.

– Вот, в плен взял, – сказал гренадёр.

– И на что он мне сдался, башибузук твой?

– Я не башибузук, не осман, – подал голос Андрей. – Я фортификатор, подданный Его величества короля Франции.

– Да? – удивился командир. – А по одежде не скажешь.

Он внимательно осмотрел Андрея:

– И по-нашему лопочешь чисто. Веди-ка ты его к Апраксину или Лефорту, пусть решают, что с ним делать.

Гренадёр кивнул:

– Выходи.

Они вышли из палатки, и гренадёр задумался: бой в городе ещё продолжался, слышалась пальба пушек. Где искать Апраксина?

И солдат повёл Андрея к Лефорту.

В лагере у Лефорта был свой шатёр, вокруг – охрана из лейб-гвардии.

Конвоир доложил о пленном начальнику караула, тот кивнул и ушёл в шатёр. Вернувшись, сказал:

– Ожидай, занят Лефорт.

Понятное дело, боем руководить надо, не до пленного.

Мимо пробегали порученцы с донесениями, офицеры.

Неожиданно караул вытянулся во фрунт и поднял фузеи «на караул». Недалеко показался долговязый молодой человек с развевающимися тёмными волосами. Был он нескладен: длинное тело, ноги в высоких ботфортах, маленькие, не по росту, ступни. Лицо бледное, под носом топорщились короткие усики. За ним семенила, едва поспевая, свита.

Тёмные глаза молодого человека скользнули по Андрею. Ба, так это же сам государь Пётр!

Андрей не сразу узнал царя – на гравюрах и портретах он выглядел несколько иначе. Придворные художники явно приукрашивали, да и одежда на царе не была парадной: простой синий кафтан и шляпы на голове нет.

И Андрей решился – другой возможности могло не быть.

– Рад приветствовать тебя, царь Пётр Алексеевич, – громко сказал он.

Пётр, уже проследовавший мимо, остановился и повернулся к Андрею:

– Кто таков? Почему не помню?

– Мы не встречались ранее. Французский фортификатор Андрэ Мишель Куртени! – Андрей слегка, с достоинством, поклонился.

– Фортификатор? – заинтересовался Пётр. – Как сюда попал?

– Взят в плен в Азове вот этим гренадёром.

Пётр подошёл к солдату и хлопнул его по плечу:

– Молодец, хвалю! Иди к себе в полк. А ты со мной!

Пётр нырнул в шатёр, Андрей – за ним. Следом заторопилась свита из трёх офицеров.

Внутри, у походного стола, над которым висела масляная лампа, стоял Лефорт – в камзоле и с припудренным париком на голове. На столе – самодельная карта Азова и крепости, рисованная от руки и составленная явно по сведениям лазутчиков или пленных.

– Франц, смотри, какую птицу я тебе привёл! Фортификатор французский именем Андрэ. На османов работал, в плен взят.

– Да? Он может знать о крепости.

– Кстати, он разумеет и по-русски.

– Э, как там тебя?

– Андрэ, – Андрей снова слегка, но учтиво поклонился. – Мишель Куртени.