Парень в алой мантии радостно оскалился.
— Даш, не смеши, а? Что за глупый вопрос?
Угу. Значит, знает. И все равно гладит домовенка.
— И ты не боишься? — снова проявила любопытство я.
Парень картинно закатил глаза, но ответил терпеливо, как маленькой:
— Дашка, если твира не злить и не обижать, то он ни за что не укусит.
Я мысленно вздохнула — слава богу! Слава богу, хоть один нормальный человек в этой дурацкой академии нашелся! Хотя нет. Пожалуй, с нормальностью я, конечно, перегнула. Нормальный бы не сунулся в стан врага так быстро, он бы отсиделся, дождался, когда страсти улягутся.
— Так зачем ты пришел? — складывая руки на груди и подходя ближе, спросила я. — И как тебе удалось улизнуть от патруля?
Честно говоря, не думала, что Дорс ответит. Но парень все-таки сказал.
— Рассвет, — он кивнул на окно. — Самое замечательное время для диверсий. Караул уже носом клюет, а то и вовсе спит.
И я вдруг поняла важное: в момент, когда впускала Дорса, никаких звуков тревоги не слышала. То есть его не обнаружили? Или просто побоялись соваться на этажи преподов?
Задать эти вопросы «синему» я не постеснялась, и ответ, как ни странно, получила:
— Не бойся, Дашка. Никто меня не видел, и никто за мной не гонится.
— Ладно, а зачем ты ко мне пришел?
Дорс снова улыбнулся и кивнул на дверь ванной комнаты.
— Понимаешь, у вашей башни отдельная ветка водопровода, и подобраться к ней можно только отсюда, в смысле из самой башни. Но в подвале точно охрана, поэтому я пришел к тебе. Мне нужен доступ к трубам.
— Но у меня там просто ванная, а не водопроводный узел, — попыталась вразумить диверсанта-активиста я.
Но Дорс только отмахнулся:
— А-а, без разницы.
О нет, только не это…
— Вот только не говори, что собираешься мстить из моей комнаты, — протянула я.
— Собираюсь, — просиял невероятно довольный собой водник. — И, поверь, нашим красным «друзьям» будет весело.
Тихонечко взвыв, я попыталась воззвать к его совести:
— Но если все так, как ты говоришь, а водопроводный узел под охраной, то они, вероятнее всего, начнут обыскивать комнаты! Потому что мысль о том, что диверсанта впустил кто-то из своих, еще витает в воздухе. Ты представляешь, что будет, если сюда придут?
— Не бойся, Дашка, я спрячусь так, что ни одна сволочь не найдет.
— Да причем тут ты! Я за твира боюсь!
Водник окинул чердак придирчивым взглядом и поджал губы.
— М-да… Ты права. Присутствие твира действительно слишком заметно. Знал бы, что ты с твиром, не вломился бы к тебе.
Дорс резко посерьезнел и погрустнел, а я начала прикидывать, как незаметно вывести водника из башни. Он в алом балахоне — уже плюс, но только разворот плеч и лицо слишком узнаваемы. Может, нам попробовать слиться с потоком огневиков, идущих на завтрак? Это, конечно, дерзко, но… но черт! Сегодня же выходной! И я так понимаю, что в выходные народ мантии вообще не носит. Блин, а какого фига Дорс тогда в мантии приперся?
Сам водник тоже о чем-то размышлял и хмурился. И ломать нам мозг до второго пришествия, если б ни Кузя.
— Ка-а-ас, — пропищал твир. И повторил, громче и отчетливей: — Ка-а-ас…
— Каст? — переспросил «синий». — А причем тут он?
Блин… Ну конечно! Операцией по поимке диверсантов руководит рыжий, а ему прекрасно известно о том, что у меня живет твир. Более того, Каст пока не намерен выдавать мой секрет. Следовательно, если огневики и будут устраивать обыск, то ко мне припрется «их величество» и только он. Ведь Каст не так глуп, чтобы сливать информацию о твире до того, как она принесет ему хоть какую-нибудь пользу.
Вот только рассказывать Дорсу об этой ситуации не хотелось совершенно. Во-первых, у меня все-таки нет причин доверять парню. Во-вторых, этот рассказ непременно вызовет ненужные вопросы. А с другой стороны, как объяснить «синему», откуда Кузя Каста знает? Ведь если твир назвал имя, значит, он мага видел. И совершенно понятно, что встретиться они могли только здесь.
Короче говоря, соврать не получится.
Я глубоко вздохнула и ответила:
— Кузя пытается сказать, что в случае обыска сюда только Каст явится.
Брови блондина медленно поползли вверх, глаза заметно округлились.
— Прыщ знает о твире?
