Удивление светлости было лёгким и ненавязчивым, и я не побоялась пояснить:

– Иначе до вечера из постели не выберемся.

Улыбнулся! Улыбнулся так, что сердце замерло. Потом наклонился и поцеловал в обнаженное плечо.

– Голодная?

– Ну…

Герцог Кернский отстранился в явном намерении дёрнуть за шнур колокольчика. Пришлось ухватить его за руку…

– Дантос… никто не должен знать.

– Дан, – даря самую светлую из улыбок, поправил блондин. – Для тебя я просто Дан.

Я покачала головой. Какое доверие, с ума сойти.

А за шнур он всё-таки дёрнул. Но тут же поднялся, обошёл кровать и, обмотав вокруг бёдер брошенное мной полотенце, поспешил покинуть спальню. Навстречу Жакару отправился, чтобы у мажордома не было повода заглянуть сюда.

Герцог Кернский был так спокоен, словно ничего особенного не произошло. Словно каждый день находит в своей постели обнажённых девиц со шрамами от ошейника. Я была благодарна за такое отношение и ни капельки не удивлялась. Просто Дан… он невероятный. Я таких никогда не встречала и думаю, что не встречу.

Он вернулся минут через пять. Закрыв дверь, повернул ручку, чтобы заблокировать замок и, бросив ровное «я быстро», скрылся в ванной. А я перевернулась на живот и замерла в ожидании.

Дождалась.

По возвращении блондин заглянул в гардеробную, натянул штаны и рубашку. Мне тоже рубашку предложили, за неимением иного.

Хотела постесняться. Хотела попросить Дана отвернуться. Но… но мы же взрослые люди! Так что рубашку, которая оказалась достаточно длинной, чтобы прикрыть все прелести, надевала под пристальным взглядом серых глаз. К слову, в глазах этих смешинки блестели.

– Что? – спросила, затягивая шнуровку ворота.

– Как вовремя я домой вернулся…

В голосе герцога Кернского прозвучали нотки самодовольства. Не злого, а такого же светлого, как его улыбка. Я картинно наморщила нос и фыркнула. Потом поднялась с постели, оправила подол и попыталась обойти замершего у кровати Дана, но была поймана и прижата к широкой мужской груди.

– Ты ведь не собиралась признаваться, верно?

Я промолчала. Честно пыталась стереть с лица неуместную улыбку, но…

– Вреднючка, – констатировал Дантос. – Мелкая бессовестная девчонка.

Хм… честно говоря, в истинной форме я на «мелкую» не тянула, разве что по комплекции. Просто процесс взросления метаморфов не зависит от того, в каком обличии метаморф пребывает. Вообще, увидав себя в зеркале, я мысленно признала себя старой, но расстраиваться по этому поводу не собиралась.

– Поцелуешь? – прошептал блондин.

Я привстала на цыпочки, потому что иначе не дотягивалась, и коснулась его губ. Но тут же отстранилась, чтобы не обольщался. Ну и самой «обольщаться» не хотелось: тело по-прежнему бунтовало и требовало… в общем, последствия семилетнего воздержания во всей красе.

– Почему ты вернулся так рано? – Ну не могла не спросить! Интересно же, что именно привело к крушению всех-всех планов.

– Интуиция, – запуская пальцы в мои волосы, признался Дантос. – Непреодолимое желание оказаться дома.

Я не удивилась, и уровень собственного невезения оценила. Леди Судьба, Леди Удача, за что вы так со мной?

Раздался тихий стук в дверь и снаружи донёсся голос Полли.

– Ваша светлость, завтрак подан.

– Хорошо. Можешь идти.

Дан отстранился, но тут же протянул руку. Я покорно вложила свою ладошку в широкую мужскую ладонь и безропотно последовала за блондином в гостиную.

Полли в покоях уже не было, равно как и Жакара, но я почему-то и не сомневалась, что никого не застанем. Тот факт, что стол сервирован на одну персону, тоже не удивил, равно как и выставленные на полу миски.

Всё, что случилось дальше… в общем, светлость, она светлость и есть!

А произошло следующее: герцог Кернский подвёл к столу, усадил на место, которое именно ему, Дантосу, предназначалось, после подхватил драконьи миски и тоже за стол уселся. И спросил с невинной улыбкой:

– Вилкой поделишься?

А у меня их как раз две было – обычная и для десерта.

Улыбку сдержать не смогла. Но покачала головой и потянулась в намерении отнять у Дантоса миски, потому что… ну перебор это. Он же герцог,