будто бы ее преследуют адские фурии, дабы покарать за прегрешения. К горлу подкатила тошнота. Очередной предвестник приступа – или ее вызвал страх перед мучительной болью, которая вот-вот скрутит Лорел? Вдруг рядом с правым ухом миссис Линтон вспыхнул фейерверк разноцветных искр.

– Боже! – выдохнула Лорел, прижимая к глазнице кулак.

– Вы же вся мокрая! – воскликнула миссис Линтон. – Приливы, да? Вы, конечно, еще слишком молоды, но когда меня в жар бросает, я так же себя чувствую!

Лорел стиснула край стола, пытаясь осмыслить ситуацию. В лучшем случае до начала приступа у нее есть сорок пять минут. В худшем – пятнадцать. Вполне достаточно, чтобы пристроить детей и вернуться домой, в темную тишину спальни.

– Боюсь, на этом нам придется закончить.

– Ничего страшного. Может, вам помочь?

– Вы не могли бы подождать здесь следующего родителя и передать, что мне пришлось уйти? У меня вот-вот начнется мигрень.

– Конечно, передам, голубушка. Кто следующий?

Лорел заглянула в расписание. Слепое пятно, круглое, словно яблочко мишени, закрывало середину листка.

– Миссис Бремер.

– Идите домой, милая. Я позвоню Мэри-Лу. Мы, мамочки, теперь как одна семья.

– Огромное спасибо! – поблагодарила Лорел, радуясь отзывчивости женщин-южанок. – Приступы у меня нечастые, но очень тяжелые.

– Не надо лишних слов. Бегите же, бегите!

Лорел подхватила сумку, ноутбук и поспешила через двор к зданию начальной школы. Предупредила секретаря, что ей необходимо уйти, затем подошла к кабинету Дианы Риверз и заглянула в открытую дверь. Двадцать девять третьеклассников как по команде повернулись. Диана, которая сидела за столом, поняла, что Лорел плохо, едва бросив на нее взгляд. Она встала и, озабоченно хмурясь, вышла в коридор.

– Тебе хуже?

– Намного. Ты не завезешь моих ребятишек домой после школы?

– Конечно. Мне как раз по пути.

Лорел благодарно стиснула ладонь Дианы и направилась к двери в конце коридора. Она шла по подъездной аллее к машине, когда с площадки позади школы – там играли дети, с родителями которых Лорел беседовала сегодня – ее окликнула помощница. Эрин Сазерленд, местная девушка чуть старше двадцати, училась на педагогическом факультете Университета Южного Миссисипи. Лорел не хотела останавливаться – если ученики ее заметят, то наверняка побегут к ней, – но Эрин бросилась к забору, размахивая руками, и потому Лорел подошла ближе и выдавила улыбку.

– Здравствуй, Эрин. Что-то случилось?

– Хочу вам кое-что рассказать. Сегодня утром приходил майор Макдэвит и сидел здесь со своим сыном. Я ему разрешила – ведь вы друзья, к тому же он столько сделал для детишек.

Лорел устало кивнула и почти сразу же согнулась от накатившей тошноты.

– Дело в том, – продолжила девушка, – что он был очень расстроен. Мне показалось, он даже плакал. И Майкл тоже.

Лорел знала – Дэнни сильно переживает, но слезы совершенно не вязались с его характером. Она окинула взглядом площадку, разыскивая Майкла. Маленький темноволосый мальчуган сидел один на неподвижных качелях, вытянув руки и раскачиваясь всем телом – вправо-влево, вправо-влево.

– Майор Макдэвит что-нибудь сказа!?

– Нет, я подошла и спросила, что с ним, а он только махнул рукой, чтобы я уходила. Ну, знаете, вроде как «не лезь не в свое дело».

– А потом он ушел?

Эрин кивнула, словно опасаясь, что Лорел ее отругает. Лорел хотела успокоить девушку, но в этот миг в левом кармане завибрировал сотовый. Поначалу она не обратила на него внимания, ведь Дэнни так давно не присылал ей сообщений. Вдруг до нее дошло: в левом кармане – телефон-двойник, а легальную «Моторолу» она положила в правый. Второй сотовый был зарегистрирован на имя друга Дэнни, и Дэнни оплачивал счета наличными. Дэнни тоже носил с собой два мобильника, чтобы Старлетт не узнала о его разговорах с Лорел. Сообщение могло быть только от Дэнни.

Лорел похлопала Эрин по руке, затем развернулась и зашагала к «акуре», на ходу откидывая крышку «Моторолы». Эсэмэска гласила: «Извини за сегодняшнее. Прошу, позвони. Стар уехала в Батон-Руж на целый день».

Лорел закрыла телефон, ничего не ответив, села в машину и выехала на шоссе. Перед ее мысленным взором стояла картина – неподвижные качели, а на них Майкл, раскачивающийся из стороны в сторону. Лорел ощутила острое чувство материнской вины, когда отгоняла этот образ прочь. Нужно было заехать к Уоррену в клинику, за инъекцией имитрекса, но меньше всего Лорел хотелось видеть мужа. Он почти никогда не замечал, злится ли она или расстроена, но нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, что сегодня Лорел практически на грани нервного срыва. Кроме того, она была уверена, что коробочка со всем необходимым для укола все еще хранится дома, в недрах Уорреновского шкафчика с лекарствами.

Только… только еще нужно разобраться с эсэмэской от Дэнни. Гордость советовала не отвечать на послание, но Лорел мечтала о нем больше месяца. Наконец-то оно пришло. Дэнни хочет, чтобы она ответила прямо сейчас, ждет в своем уютном старом кипарисовом доме, который находится на участке в пятьдесят акров в самом конце Дирфилд-роуд – меньше чем в пяти милях отсюда. Именно там они проводили вдвоем большую часть времени, если не считать парочки поездок на всю ночь прошлым летом. Старлетт часто уезжала из городка, обычно она отправлялась на автомобиле в Батон-Руж – походить по шикарным магазинам или сделать прическу и маникюр в «настоящем» салоне. Благодаря ее дорогим привычкам у Дэнни и Лорел в прошлом году было множество часов, чтобы лучше узнать друг друга: они наслаждались длинными послеобеденными прогулками, вместе купались, ездили на лошадях и даже летали, а не встречались урывками для торопливого секса где-нибудь в тесном и неудобном месте.

Соблазн свернуть на Двадцать четвертое шоссе был велик. Нужно только ответить на сообщение – и Дэнни будет ждать на полянке, которую расчистил в лесу специально для нее. Полянка, якобы для «кормежки оленей», представляла собой круглую просеку среди деревьев, заросшую высоким клевером. В этом душистом зеленом озере Лорел часто лежала в объятиях Дэнни и смотрела, как по небу плывут облака. На полянку вели небольшие ворота в изгороди из колючей проволоки, окаймляющей Дирфилд-роуд. Дэнни дал ей ключ, который она прятала во внутреннем кармане сумки, но Дэнни всегда открывал замок перед ее приездом, так что Лорел могла проехать через ворота без остановки. Полминуты – и она рядом с Дэнни, который ждал ее на квадроцикле, чтобы отвезти в дом.

Иногда Лорел, сидя сзади Дэнни, расстегивала ему ширинку и засовывала туда руку, пока квадроцикл катил по тропинке. В непогоду Дэнни разрешал ей сесть за руль и ладонями поддерживал ее груди, когда четырехколесник подпрыгивал на глубоких выбоинах, словно трактор на рядках хлопкового поля. Если она была в настроении, Дэнни всю дорогу нежно обводил ее соски пальцами, и к тому времени, когда машина останавливалась у дома, Лорел изнемогала от желания.

Лорел остановилась у светофора и поерзала на сиденье. После пяти недель без Дэнни внизу живота ныло и тянуло, секс с Уорреном не помогал. Сейчас, на перекрестке, она чувствовала себя как герой стихотворения Роберта Фроста,[3] которому предстояло выбрать одну тропинку из двух: за левым поворотом ее ждал дом, правая же дорога привела бы ее к владениям Дэнни. Перед глазами Лорел плыли круги, но ей безумно хотелось повернуть направо. Может, два или три мощных оргазма спасут ее от мигрени. Но что ждет ее после? Она снова завязнет в отношениях с человеком, который никогда не бросит жену, или, скорее, сына. В любом случае результат один – Лорел останется второсортным представителем женской половины рода человеческого.

Лорел повернула налево и дала полный газ, думая только об инъекции имитрекса. Она приближалась к недавно застроенному величественному Авалону – кварталу, где жили сливки общества Атенс-Пойнт, – и ее поразила идиллическая похожесть владений: ухоженные газоны, океан розовых азалий, магнолии, растущие в нужных местах, кирпичные изгороди, ворота из кованого железа и особняки в колониальном стиле, словно вырезанные формочкой для печенья. В каждом доме были антикварные шкафы, высококлассные охотничьи винтовки с оптическим прицелом и телевизоры с плоским экраном – в общем, все, что только могли приобрести в кредит обитатели района. Многие покупки совершались для того, чтобы отвлечь владельцев от неудачных браков на разных стадиях разложения – так по крайней мере казалось Лорел, которая из разговоров в учительской знала подноготную каждого семейства.

Она свернула на свою улицу, Лайонесс-драйв, как вдруг чувства возобладали над гордостью. Лорел вытащила телефон-двойник и, не отрывая взгляд от дороги, набрала сообщение. Целый год она столько раз отправляла Дэнни эсэмэски, что могла набирать их вслепую, ничуть не хуже любой школьницы.

Она написала: «Буду через полчаса».

Двигаясь со всей скоростью, которую позволяли «лежачие полицейские» на дороге, Лорел сунула «Моторолу» в карман. Ей срочно требовалась инъекция имитрекса, но так же сильно ей нужен был Дэнни. Лорел представила, как они занимаются любовью, но образ тут же рассыпался фонтаном разноцветных искр, и от ожидания первого приступа боли у нее свело плечи.

«Зачем я хочу поехать к Дэнни? – спросила она себя. – Излить ему свои печали?»

Что с того, что она беременна? Бросит ли Дэнни своего страдающего аутизмом сына, чтобы заботиться о ребенке, который только может быть его? А если он предложит ей сделать аборт? Тогда она пнет его по яйцам – чтобы он ощутил что-то хоть немного похожее на боль, которую ей придется испытать в кресле абортмахера. К несчастью, для мужчин не существует ничего даже отдаленно напоминающего ту эмоциональную утрату, которую ей предстоит пережить.

Внезапно Лорел вспомнила отца. Странно, ведь она не видела его больше трех лет. Господи, вот бы он поразглагольствовал, если бы узнал о ее положении! Слава Богу, хоть об этом можно не тревожиться. «Преподобный» Том Баллард отправился в «миссионерскую поездку» по странам Восточной Европы, и, судя по всему, навсегда. Он попытался объяснить дочери цель своего путешествия, но чем больше он рассказывал, тем больше это походило на вербовку в некую христианскую секту, и Лорел перестала слушать. Отец – проповедник без духовного сана – тратил больше времени и денег на чужих детей, чем на собственных отпрысков. Официально он считался баптистом, но его вера строилась на весьма нестандартных догматах, а службы напоминали выступления цирка-шапито. Том Баллард родился в местечке Ферридей, штат Луизиана, в сорока милях вверх по реке от Атенс-Пойнт. Телевизионный проповедник Джимми Сваггарт и известный рок-музыкант Джерри Ли Льюис тоже были уроженцами этого захудалого городка, и в Томе, казалось, соединились натуры обоих знаменитых земляков. Бродяга по природе, он неустанно странствовал, неся людям собственную версию Евангелия, всегда сопровождая процесс музыкой, а иногда – довольно интимным наложением рук.

У Лорел с детства сохранилось неприятное воспоминание – она сидит на корточках на обочине дороги, пока отец безуспешно пытается починить очередную развалину, которой ему пришлось управлять. Лорел помнила, как она ждала в безмолвной ярости и в зависимости от погоды обливалась потом или коченела от холода, пока мать не выпросит у отца разрешения остановить какого-нибудь проезжающего водителя (читай: человека, более приспособленного к