Уоррен, прижимая к груди несколько коробок, смотрел на жену совершенно безумным взглядом – взглядом серийного убийцы. Зайдя в комнату, он сбросил свою ношу прямо на Лорел. Та дернулась от испуга, и петля на шее затянулась, лишая женщину воздуха.

– Мне тяжело дышать!

– Твои личные трудности, – заявил Уоррен и с видимым отвращением присел на краешек кровати. – Расскажешь, что из этого выйдет.

Лорел вытянула шею, пытаясь глотнуть побольше воздуха, но от ужаса стала задыхаться еще сильнее. Вцепившись в трос, она с трудом отодвинула его от горла и сделала длинный сладостный вдох.

– Так я и думал! – сказал Уоррен. – Хотя чуть было не засомневался. Да еще это письмо! Совсем не в стиле Кайла. Впрочем, никогда не знаешь, чего ждать от других. Взять, например, вас. Мой кобелина-партнер оказался тайным романтиком, а моя жена – лживой шлюхой. – Он поцокал языком. – Век живи, век учись.

Лорел не могла понять, с чего вдруг Уоррен снова вспомнил Остера. Должно быть, это как-то связано с коробками.

– Где дети? – спросила она. – Что ты им сказал?

– Что у мамочки болит голова.

Лорел попыталась проанализировать последствия подобного объяснения.

– Они так за тебя переживают, – продолжил Уоррен с наигранной заботливостью. – Пообещали не спускаться вниз и не заглядывать в эту комнату. А если им что-нибудь понадобится, то позовут меня.

Она благодарно кивнула. По крайней мере, дети не увидят ее в теперешнем состоянии, да и от револьвера будут подальше.

Уоррен открыл одну из коробок и вытащил что-то похожее на гроссбух в переплете из красной искусственной кожи.

– Поначалу я решил, что ты прячешь это по просьбе Кайла. Но, похоже, ошибся.

Лорел осторожно пожала плечами:

– Я даже не знаю, что это такое.

– Все упорствуешь, да? Понимаю. Ты прекрасно знаешь, что будет дальше. Эта книга – что-то вроде второго комплекта бухгалтерских документов из нашего офиса. Только сюда занесены суммы, которые не попали в налоговую декларацию. Полагаю, наличные. А некоторые имена пациентов отмечены какими-то кодами, которые я никогда раньше не видел. Один Бог знает, что они обозначают. Вернее, Бог и Кайл. – Уоррен пристально посмотрел на Лорел. – А еще ты, верно?

Лорел замотала головой, рискуя задохнуться.

– Ты хранила все это не просто так. Я-то знаю, посмотри, что я нашел! – Он вытащил пачку похожих на акции бумаг, перетянутых бумажной лентой. – Боны на предъявителя. На двести тысяч долларов, если я посчитал правильно.

Лорел лишь недоуменно хлопала глазами.

– Они вроде наличных, – пояснил Уоррен. – Полностью ликвидные. У кого они на руках, тот и владелец. В США такие боны запрещены, но эти выпущены гватемальской компанией.

– Уоррен, я их в первый раз вижу. Даже не знаю, что они собой представляют.

Он рассмеялся:

– Странно, да? Они спрятаны в нашем доме, а я их никогда раньше не видел. Если не ты их туда положила, то откуда они взялись? Принесла добрая фея? Или Санта-Клаус?

– Должно быть, это Кайл. Он хочет тебя подставить.

– Вот тут ты права, хочет. С твоей помощью.

Лорел знала, что оправдываться бесполезно, но все же покачала головой.

Уоррен протянул руку и схватил Лорел за горло.

– Хватит запираться, Лорел. Перестань врать. И тогда – возможно! – останешься в живых.

– Что тебе нужно? Чего ты от меня хочешь?

Уоррен сжал губы.

– Расскажи мне, что ты чувствовала, когда сосала член Кайла? Тебе нравилось, что до тебя это делали полсотни других женщин? Или, может, то, что Кайл вытащил его из задницы Виды за час до встречи с тобой?

Лорел закрыла глаза и расплакалась. Вот что происходит, когда нарушаешь правила. Она ничего такого не хотела, но ее поступки привели к тому, что сейчас происходит. Получив любовь Дэнни, она навлекла на себя весь этот кошмар. И жизнь детей тоже в опасности.

«Господи, прости меня!» – мелькнуло у нее в голове.

– Ты любишь грязь, да? – произнес Уоррен. – Вся наша жизнь, прекрасная жизнь, – ты ее ненавидишь, правда? Тебе нужна драма. Ты любишь чувствовать себя падшей, возбуждаешься от этого. Как от порнографии в своем компьютере. Подобная мерзость тебя заводит. Наверное, это связано с твоим проповедником-папашей. Небось старина Том лично причащал тебя, после того как мамочка шла спать? Немного вина и любви?

– Баптисты пьют виноградный сок во время причастия.

Уоррен презрительно хохотнул.

– Только на людях. А так они не дураки выпить, верно?

Рыдания рвались из горла Лорел; дышать становилось труднее и труднее.

– Пожалуйста, сними эту штуку, – взмолилась она, хватая ртом воздух. – Я задыхаюсь.

– Хорошо, – согласился Уоррен, странно улыбаясь. – А знаешь почему? Ты сейчас кое-кому позвонишь.

– Кому?

– Конечно, Кайлу.

– Кайлу? И о чем с ним говорить?

Уоррен на миг задумался.

– Скажи, что хочешь с ним перепихнуться; что ты готова и не можешь больше ждать.

Лорел не верила своим ушам.

– Скажи, что смотрела порно, но тебе этого мало. Придумай что-нибудь. Уверен: он трахал тебя в нашей постели и наслаждался каждой секундой. Несомненно, еще и из-за того, что ты моя жена.

Уоррен вышел из комнаты, но скоро вернулся с двумя беспроводными телефонами. «Должно быть, он их где-то прятал», – подумала Лорел. Она лежала неподвижно, а Уоррен, отперев замок, немного ослабил петлю и снова его защелкнул, к ужасу Лорел. Оказывается, он и не собирался снимать с нее это орудие пытки.

Она смотрела, как Уоррен набирает номер, а затем подносит трубку к ее лицу. Он придвинулся ближе, так что телефон оказался зажатым между их голов, – чтобы слышать каждое слово Остера.

Другой рукой он приставил револьвер к ребрам Лорел.