Глядишь, пожила бы подольше!

– Я не подделка! – возмущенно крикнула Татьяна.

– Да какая теперь разница?! – расхохоталась Персефона. – Черному Обелиску безразлично, кого пожирать!

Она вскочила и помахала левой рукой. Татьяна увидела в ее пальцах медальон с пентаграммой. Ведьма каким-то образом ухитрилась его выхватить!

Персефона закатила глаза к потолку и громко что-то крикнула. Череп, лежавший посреди салона, плавно поднялся в воздух и окутался тьмой. Его глазницы снова полыхнули огнем, вверх и вниз вытянулись клубы густого черного дыма.

– Теперь вам обоим не поздоровится! – зловеще произнесла Персефона, направляя жезл на Татьяну и Гордея.

Черный Обелиск поплыл к своим жертвам.

Сэнтери хотела уже повесить медальон обратно на шею, как вдруг двери за ее спиной с грохотом сорвались с петель и упали в салон. Ведьма резко обернулась. Практически под ноги ей брякнулся Тимофей. Следом в дверной проем протискивался жуткий монстр.

– Не будь я таким крепким мужиком, точно бы все кости переломал… – простонал Тимофей, пытаясь встать.

– Да сколько же вас здесь?! – рявкнула Персефона.

– Гидеон разберется! – прорычал монстр и потянулся к Тимофею.

В этот момент что-то с силой врезалось в спину чудовища – это Боец, подпрыгнув, вдарил ему с размаху обеими ногами. Гидеон пролетел вперед и врезался в Черный Обелиск. Столб дыма тут же окутал монстра, словно обрадовавшись легкой добыче. Гидеон исчез в черных клубах, не успев даже пасти раскрыть. Лишь пустой ошейник, звякнув, упал на пол. Гордей, Татьяна, Тимофей и Боец в ужасе застыли.

– Дьявол! – выругалась Персефона. – Ну ничего, Штерн еще много таких настряпает!

Черный Обелиск двинулся на противников Сэнтери. Им оставалось только отступать. Они бросились в первый вагон – Черный Обелиск неотступно плыл за ними. Персефона двигалась следом, направляя череп и злобно ухмыляясь.

Гордей, Ликой и Боец вбежали в пассажирский салон, Татьяна – за ними, но тут же метнулась в сторону и притаилась за дверью. Секунду спустя в пролом повалил черный дым Обелиска. Пылающие глазницы освещали салон, словно фары дьявольского механизма.

– Парни, спасайтесь, – нервно проговорил Гордей. – Вам не стоит погибать из-за наших проблем.

– Это уже давно и наши проблемы тоже, – возразил Тимофей. – Но погибать действительно неохота.

– Если он подойдет ближе, прыгайте в окна, – сказал Гордей. – Стриж вас подберет…

– А вы? – спросил Боец.

– Я останусь до последнего. Где-то здесь еще Никита… И Гектор с Порфирией.

Черный Обелиск уже достиг середины вагона. Следом за ним шла Персефона.

– Пошли! – крикнул парням Гордей.

– Но как же… – начал Тимофей.

– Вон! – рявкнул Лестратов. – Когда-нибудь еще скажете спасибо!

Боец схватил Тимофея за руку и поволок его за собой к выбитому окну. Когда парни выпрыгнули из несущегося поезда, ведьма на секунду отвлеклась от Обелиска, проводив их глазами. В тот же миг Татьяна выскочила из своего укрытия и выбила медальон из руки Персефоны. Пентаграмма покатилась по полу в сторону Гордея.

– Нет! – истошно завопила Персефона.

Гордей остановил медальон носком ботинка, затем с яростью ударил его каблуком. Пентаграмма полыхнула под его подошвой голубым пламенем. Черный Обелиск растаял в воздухе, череп рухнул на пол между сиденьями.

– Ты ответишь за это! – Персефона всадила локоть Татьяне в солнечное сплетение.

Девушка задохнулась от боли. Над ее головой ударился о стену жезл Макропулоса. Татьяна, забыв про страх, схватила Сэнтери за плечи и, развернув, швырнула ее обратно в кабинет. Персефона растянулась на полу рядом с бесчувственным Щеглом, но тут же вскочила и бросилась к противоположной двери. По пути она схватила стоявший в углу комнаты тяжелый саквояж – ведьма с трудом оторвала его от пола.

– «Книга теней»! – догадался Гордей. – За ней!

Персефона толкнула двери и скрылась в соседнем вагоне. Гордей и Татьяна бросились за ней.

Гектор Сэнтери медленно двинулся в сторону замершего Никиты. На его холеном бледном лице играла легкая усмешка. Он поднял свою трость и слегка повернул набалдашник – из конца трости с щелчком выдвинулось короткое острое лезвие.

– Стилет в трости. – Никита скривился. – Какой древний прием!

– Но по-прежнему весьма эффективный, – сказал Гектор и вдруг резко ринулся на парня.