– Сгоревшая психиатрическая лечебница! – выпалила Карина. – Она стоит в лесу на порядочном удалении от города. Идеальное место для прикрытия.

– А тебе это откуда известно? – прищурилась Лариса.

Карина осеклась.

– Девчонки рассказывали, – призналась она. – Иногда ученики ходят туда, чтобы пощекотать себе нервы…

– С дисциплиной в «Пандемониуме» надо что-то срочно делать, – покачала головой Елена Федоровна. – Садитесь в машину, прокатимся до этой психушки.

Первое, что ощутил Тимофей, – сильный запах гари. Ужасная едкая вонь, проникающая, казалось, прямо в мозги. Он открыл глаза и огляделся в поисках источника запаха. Но сначала ничего не увидел – в комнате стоял полумрак. Тимофей попытался выпрямиться, но его затылок ударился об что-то твердое.

И тут он все осознал и с ужасом завертел головой по сторонам.

Он находился в клетке! В ящике, сваренном из толстых железных прутьев, около метра высотой. Рядом лежал без сознания Димка.

Они находились в большом зале с черными стенами и сводчатым закопченным потолком. Тимофей увидел высокие окна с разбитыми стеклами, вплотную к которым подступал лес, грязный пол с отметинами огня. Центр помещения освещало несколько горящих свечей.

Клетка стояла у стены, а неподалеку от нее на железном столе лежала Наталья Морозова. Руки и ноги девушки были прикручены к столу тонкими серебряными цепями. Она рвалась в своих путах, но не могла освободиться. Неподалеку от нее виднелся настоящий алтарь, на котором стояли кубки из сервиза колдуна Чернорукова. На полу вокруг алтаря мелом были начерчены странные оккультные символы.

В зале находились Константин и Саяна. Глиняный монстр неподвижно стоял у стены, словно статуя. Девчонка как раз повернула голову к клетке и увидела, что Тимофей пришел в себя.

– А вот и наш спящий принц! – усмехнулась она. – Очнулся!

Константин обернулся, и его толстые губы разошлись в неприятной ухмылке.

– Я уже боялся, что он все пропустит, – осклабился великан.

– Не пропустит, – раздался хриплый женский голос.

И тут Тимофей увидел ее. В полумраке он не сразу заметил темную фигуру, сотканную из теней. Но когда она развернулась к нему фарфоровой маской, сразу узнал. По коже парня побежали мурашки.

– Я знаю, кто ты, – выдохнул он.

– Похвально, – ее голос из-под маски звучал глухо. – Мальчик проделал неплохую домашнюю работу. Только ему это не поможет.

Саяна и Константин захохотали. Ведьма приблизилась к дергающейся Наталье. Рука, затянутая в черную шелковую перчатку, вцепилась в подбородок девушки.

– Милая падчерица, – ласково произнесла женщина. – Все не успокоишься? Пора уже смириться и принять свою судьбу. Тем более другого выхода у тебя нет!

И Ирма Морозова сняла маску, продемонстрировав всем свое ужасное изуродованное лицо. Наташа в ужасе закричала.

– Видишь, какой красавицей я стала по твоей вине? – спросила ведьма. – Ну ничего! Скоро мы это исправим.

– Ты сама виновата во всем! – выкрикнула Наталья. – Ты убила моего отца из-за его состояния! Ты хотела убить и меня!

– А чем ты лучше меня? – хохотнула ведьма. – Такая же убийца! Ведь это ты пыталась меня прикончить! И тебе это почти удалось!

– Я защищалась!

– Я тоже! Твой папаша был тем еще фруктом! Жуткий собственник, наглый, напыщенный тип! А мне всегда хотелось свободы и независимости. Наш брак стал большой ошибкой, но я поняла это слишком поздно. А потом просто решила устранить эту проблему. Избавиться от мужа, но сохранить при этом состояние… Сделать это можно было лишь одним способом. Я убила его и унаследовала все! Только вот тебя недооценила… Нужно было сразу свернуть тебе шею!

Тимофей вцепился в прутья решетки и резко дернул. Клетка даже не шелохнулась. Димка за его спиной начал приходить в себя.

– Выпустите нас! – крикнул Тимофей.

– Подожди, красавчик, придет и твоя очередь, – ответила ему Саяна.

Она приблизилась к клетке и продемонстрировала Тимофею его серебряный медальон. Цепочку она держала в руке, затянутой в тонкую перчатку. Тимофей возмущенно фыркнул.

– Воровка!

– Украла его не я. Я лишь подтолкнула одну глупую девчонку сделать это! Как пелось в той старой песенке? Пока живут на свете дураки, обманом жить