— Да неужели, ведьма? - крикнул он в ярости, и отшвырнул свой меч, зазвеневший по палубе у их ног. - Неужели?

Он бросился на Симбул и сомкнул обе руки у неё на шее. И сдавливал, сжимал свою хватку со всех сил, которые только смог найти, пока его лицо не покраснело, а руки не задрожали… и она осела, её глаза умоляюще распахнулись. Обречённо.

Ваэрен Драгонскорн запрокинул голову и триумфально расхохотался. Он всё ещё смеялся, когда её пальцы сомкнулись на его локтях, легко сломали их, затем скользнули к запястьям и сделали с ними то же самое.

Его хватка разомкнулась, и он застонал от боли — и она подняла его в воздух и швырнула высоко и далеко.

За борт, далеко за перила «Меча». Удаляющийся крик сопровождал его путь вниз, прочь из поля зрения.

Никто не помешал Симбул, когда она прошла по лестнице вниз, никто  даже приблизиться к ней не осмелился.

Эльминстер неслась, будто грозовой ветер, бежала по коридору с развевающимися позади волосами и пылающим взглядом.

Там! Там были два боевых мага, Рун и Арклет за ними, глядели в её сторону, выкрикивали её имя.

И там, на полу перед ними, распростёршись в тёмной и растекающейся луже крови, лежал лорд-констебль Фарланд, с которым она совсем недавно делила разум.

Разум, теперь угасающий и… погибший.

Она пришла слишком поздно. В очередной раз.

— Нееееееет! - закричала Эл, хриплым мучительным воплем, который зажёг в ней новую ярость.

Почему у неё никогда не получалось спасать хороших людей?

Почему?

Так случилось, что в заполненном трюме было только два предмета синего пламени. Когда она потянулась вперёд самым лёгким из заклинаний поиска, хватало мерцания другой магии, золотого, медного и любых оттенков драгоценных камней Искусства… но только два источника синего огня. Пылающий с обоих концов жезл, похожий на миниатюрный храмовый скипетр Тиморы, и серповидный пектораль, похожий на чересчур большой и неудобный горжет.

— Мистра, - прошептала она, - какие силы у этих предметов? И чьи призраки заключены в них?

Я узнаю только тогда, когда ты пробудишь их. Я… намного меньше, чем была когда-то.

— Об этом я догадалась, - тихо сказала Симбул. - Сколько ты помнишь?

Многое… и немногое. Воспоминания переплелись с воспоминаниями, некоторые — мои собственные, некоторые принадлежат всем вам, Избранным, и другим моим верным слугам, тем кто выжили, и тем, кого… уже нет.

— Ты можешь чувствовать нас сейчас, когда мы странствуем по Королевствам, совершая дела твоим именем? Проникать в наши разумы и видеть то, что мы делаем?

Конечно. Вас немного. Мои дочери и мой самый старый любовник.

— Любовник? Эльминстер?

Эльминстер.

— Разве это не та Мистра, что была до тебя? - осмелилась спросить Симбул.

Эхо в Плетении, дочь моя, эхо в Плетении… мы видим и чувствуем столько же, как и те, кто были в Плетении до нас; это становится нашей частью, память Мистры, которая родила тебя, стала моей частью, и так я стала той Мистрой…

— Я… вижу.

Тогда ты чаще всего видишь лучше меня. Некогда я была сильна.

Симбул не смогла придумать ответ. Внезапно её охватила дрожь.