Но и это еще было не все. Отсмеявшись, этот урод гордо подбоченился, смерил меня презрительным взглядом и не допускающим сомнений тоном объявил во всеуслышание:

– Да я более чем уверен, что эта задавака ди Мэнс не разрешает тебе, своему якобы жениху, даже такой малости, как по имени к ней обращаться! И требует называть ее госпожой! А из сокровенного дозволяет тебе разве что целовать ей сапожки!

Тут уж я обозлился всерьез. А какой-то белобрысый доходяга с золоченой фибулой мага-воздушника третьей ступени посвящения, высунувшийся из свиты графа вперед, еще и подлил масла в огонь. Со смешком заметив:

– В точку, Клив! Наверняка так оно и есть! Ха-ха! Раз уж наша несравненная Черная Роза до сих пор девственница!

И, несмотря на то, что по факту ничего порочащего мою невесту сказано не было, это наглое замечание меня страсть как заело.

«Нет, похоже, без хорошего мордобоя этот вечер все-таки не обойдется!» – с холодной яростью подумал я, обращая гневный взгляд на выслуживающегося перед хозяином лизоблюда. Который, похоже, совсем забыл, что обладание Даром отнюдь не означает вседозволенности. И то, что из- за крайней необходимости заблаговременного выявления темных тварей, из тех, кои под людей рядиться горазды, на территории всех городов и весей существует категорический запрет на сокрытие ауры кем бы то ни было, – это вовсе не повод заниматься считыванием энергетической оболочки чужих девушек на предмет выявления их грешков! За подобное всегда и везде таким любопытствующим рожу бьют, едва в этом предосудительном деле уличат. А потом их еще и по закону наказание ждет – в виде крайне продолжительных принудительных работ по очистке городских улиц от грязи.

От незамедлительного принятия мер по наущению правилам поведения одного мага меня удержало только незнание того, как подобные дела принято проворачивать в благородном обществе. У простых-то людей после такого можно просто сунуть уроду в рыло, не говоря ни слова, и готово. А как должно рыцарю в таких случаях разбираться, чтоб все в рамках приличий выглядело, – бес его знает. Может, сначала надо латной перчаткой по морде лица наглецу хлестануть? А потом добавить ногами?..

Пока размышлял на эту животрепещущую тему, и охолонул немного. А вернув себе способность здраво мыслить, решил погодить малость с нанесением тяжких телесных повреждений одному белобрысому хлюпику. Прежде надо заводилу – ди Браенса – осадить. А набить морду его подпевале всегда успеется. Никуда он от меня не денется. И, игнорируя этого мага недоделанного, я обратился к графу. Сочувственно эдак молвив:

– А что, тебе она предлагала, да?.. Сапожки ей поцеловать?..

– Ха-ха, а ведь похоже на то! – загоготал по достоинству оценивший скрытую в моих словах издевку Карл, к тому времени пробившийся назад и вставший подле меня. Да тут же подначил моментально стиснувшего пухлые кулачки ди Браенса, с неприкрытой ехидцей заметив: – А мы-то все в толк взять не могли, отчего ты аж ядом исходить начинаешь, стоит только упомянуть при тебе о Кейт.

– Насчет именования ее госпожой я уж и не спрашиваю, – под раздающиеся тихие смешки лицемерно заявил вдобавок я, намекая таким образом, что уж это-то предполагается само собой.

– Ах ты, гнусный смерд, – обозленно прошипел граф, наливаясь дурной кровью.

Но, несмотря на то что мое невинное предположение определенно уязвило ди Браенса до глубины души, на большее, нежели оскорбление, его не хватило. От него даже вызова на дуэль не последовало! Не говоря уже о попытке начистить обидчику рожу.

Поняв, что языком чесать наш граф горазд, а отвечать за свои слова не способен, я презрительно усмехнулся. А затем, раздвинув губы в якобы дружелюбной улыбке, запанибратски обратился к нему:

– Да не сопи ты так, Браенс! Обещаю, я сегодня же серьезно поговорю насчет этого со своей невестой… – И, выдержав интригующую паузу, добавил, добивая буквально задохнувшегося от гнева Клива: – Да, поговорю! И обязательно пожурю ее за то, что она такие авансы всяким слизнякам раздает. Недостойным лобызать даже немытые копыта ее Пруффа, вернувшегося с прогулки!

Граф Канупэ и Ралленберри в ответ грязно выругался. Так грязно, что щечки заалели даже у обретавшихся в их компашке девиц несколько потасканного вида, что уж говорить об остальных окружающих место происшествия дамах. А я почувствовал себя почти отмщенным. И совсем уж вознамерился обойтись сегодня без битья благородных рож. Да не тут-то было.

– А хорошего песика сэр Родерик подобрал своей внучке, да? Вышколенного. Вон как за свою хозяйку заступается, – с глумливой улыбочкой обратился к своим дружкам как-то справившийся с собой и прекративший ругаться граф.

И я опять обозлился. Ну не понимает скотина по-хорошему!

– Ага! Сразу видно – из служивых! – поддержал своего приятеля глубокомысленно покивавший Ральф ди Марсио.

Пришлось мне и в отношении него зарубку себе поставить. В смысле – чтоб не забыть и ему по рылу зарядить, если дело дойдет до банальной драки. Чтоб не подгавкивал, когда не надо!

Однако это было еще не все. Кривящий тонкие губы Клив неожиданно обратился за подтверждением того, что я уже неоднократно пытался до него донести:

– Так, значит, я не прав? И ты, без дураков, настоящий жених младшей ди Мэнс?

– Именно так, – подтвердил я.

– А докажи! – тут же вскинулся граф. И, мерзенько так заулыбавшись, открыто подначил меня: – Докажи нам не на словах, а на деле, что это так! Что