«Если и там ничего не обнаружим, вернемся в лагерь, – предупредил я рогатого. – А то там, наверное, ужин мой совсем остыл. Или, что гораздо хуже, захомячил его кто-нибудь…»

Быстро дошагав до этой залы-комнаты, я вошел в нее. И остановился, чуть не натолкнувшись на шестигранную колонну-пьедестал, обильно покрытую серебрящимися рунными письменами. Ободранную со всех сторон. Словно какой-то недалекий человек с помощью зубила и молота с нее что-то сбивал.

На стенах и даже на потолке обнаружились те же следы. Кто-то славно похозяйничал здесь когда-то. И нечто ценное, имевшееся здесь, все отколупал. Оставив лишь голый камень. Да еще и изуродовав его.

Оглядевшись, я перешел с обычного зрения на магическое, от которого ранее отказался, чтоб ничто не отвлекало меня от поисков тайников. И ахнул, когда зала яркими красками расцвела… Ведь ладно красивый растительный орнамент, изрядно подпорченный, надо сказать, ладно загадочные рунные письмена, но картина… Картина! Группа закованных в льдисто-синюю сталь рыцарей, стоящая на залитом солнцем зеленом лугу напротив меня, выглядит будто живая! Кажется, достаточно лишь сделать шаг и пересечь незримую черту, чтоб очутиться там же. Правда, от попытки сделать это предостерегает стоящий первым рыцарь, в предупреждающем жесте вскинувший ладонь.

– Да-а… Умели же Ушедшие потрясающие картины создавать! – восхищенно высказался я, когда первый мой восторг ушел и мне стали видны значительные повреждения на представшей передо мной картине. Стену-то попортили какие-то недоумки, а с ней и узор.

А беса шедевральное творение Ушедших нисколько не впечатлило. Он сразу в рунные письмена глазками впился. Не иначе как умеет их читать! И вскоре восторжествовал: «Ага! Так я и знал!»

«Что ты там вычитал такого?» – немедля поинтересовался я.

«Тут говорится о последнем прибежище отчаявшихся», – ответствовал хвостатый, перескочив с моего плеча на пьедестал.

«И что? – не понял я. – Может, эта зала и являлась последним прибежищем».

«Для троих?» – фыркнул бес, поведя лапкой вокруг себя и как бы предлагая оглядеться.

А я озадаченно почесал в затылке. Зала-то и впрямь невелика. Толпу народа тут не укроешь… Ушедшие же были не малютками какими, размером с ноготок, а вполне себе большими существами, ростом и сложением сходными с людьми. Ну разве что немного постройней…

«Ладно, тут ты прав, – медленно произнес я. – Но что это дает? Ведь перед нами все равно монолитная стена!»

«Значит, не монолитная! Значит, есть какая-то хитрость! – категорично отрезал бес. И, умолкнув, вновь принялся рунные письмена изучать. Пока, не додумавшись до чего-то, не велел мне: – А ну-ка приложи руку вот к этому месту!»

Хмыкнув, я послушался. И, стянув перчатку, прижал левую ладонь к камню в указанном нечистью месте. Ощутив под своей кистью тонкое рельефное изображение – воздетую в предупреждающем жесте длань рыцаря Ушедших. И замер в ожидании чуда.

– Не выходит ничего! – с досадой произнес я, отрывая свою руку от стены, когда мне надоело так стоять и чего-то ждать. Минут же пять уже прошло!

Бес долго не отвечал, все таращился то на рунные символы, то на картину с рыцарями. А потом возьми да и брякни:

«А ты порежь ножом ладонь, чтоб она окровавленной была!»

«Сдурел? – возмутился я. – На кой мне себе руку резать?!»

«Да ты немного, – принялся увещевать меня бес. – Поцарапай просто, чтоб только самую малость выступила кровь!»

Я не согласился. Уперся – и ни в какую не поддавался на продолжающиеся уговоры нечисти. И не потому, что боль меня так страшит. Просто если бес прав и тайник задействуется таким вот хитрым образом, то он нам на блин не нужен. С магическими эффекторами, построенными на крови, лучше вообще не связываться. Ибо штука это опасная и зачастую непредсказуемая. Не зря же повсеместно запрещена.

Но коварная нечисть меня все же уболтала. Соблазнив перспективой. И намеками на то, что у Кейтлин уже вон как минимум полмиллиона в кармане, имеется свой город и скоро будет богатейший серебряный рудник, а я все гол как сокол. Ну не смог я перед этим аргументом устоять…

Взяв нож, я аккуратно порезал левую ладонь. И приложил ее к холодному камню, коснувшись длани рыцаря Ушедших. Только фиг – и на этот раз ровным счетом ничего не произошло.

Подержав так руку и попробовав даже толкнуть ею стену, я ничего не достиг. Только кровавый след остался на стене, пятная прекрасную картину.

Убрав руку, я с досадой посмотрел на разведшего лапками и мигом отворотившего рыло беса. И со злостью сплюнул.

– А впрочем, на что надеялся? – опомнившись, пробормотал я. – Было вообще до невозможности наивно полагать, что нам удастся здесь, где до нас перебывала тьма народу, отыскать какой-то, оставшийся незамеченным тайник.

Так что пенять особо нечисти я по этому поводу не стал – сам виноват. Размечтался… И бросив последний взгляд на изображение рыцарей, я повернулся, чтобы уходить. Повернулся, сделал шаг в направлении выхода из залы, второй и, едва начав третий, замер как вкопанный. Мгновение так постоял и обернулся. Дабы бросить недоверчивый взгляд на картину Ушедших. На которой из крохотных точек возникли четыре тонкие красные линии… быстро сомкнувшиеся меж собой и очертившие большой прямоугольник.

– Гдах-ах-ах! – рухнула вниз часть стены предо мной, открывая ведущий куда-то под уклон ход. Длинную лестницу с широченными ступенями, по которым струился, стекал черный песок…