занимался сценречью, вглядывался в темный пустой зрительный зал.

Морщинистый, невысокий, внешне ничем не примечательный, утомленный

постоянными переездами, он, тем не менее, эмоционально заполнял собой все

пространство.

Вежливо и приветливо обратился ко мне с просьбой перенести интервью

на следующий день, поскольку этот переезд его вконец измотал. К тому же,

после просмотра его работы тем для беседы стало бы значительно больше. Он

благодарно кивнул и внимательно посмотрел на меня, ничего не говоря.

На следующий день с фотографом пришли в гостиницу, где он поселился.

Застали его за написанием дневника. Около двух часов говорили обо всем на

свете. Начиная от Высоцкого, о котором он написал мемуары (экземпляр книги

он подписал мне на прощание с пожеланием обсудить ее после прочтения),

заканчивая последними тенденциями в искусстве.

Он с гордостью рассказывал о здоровом образе жизни, который вел:

зарядка, стойка на голове, здоровое питание – все это он назвал рецептом своего

долголетия и трудоспособности. Часто делал паузы, листая дневник, чтобы

зачитать фрагмент, или задумываясь о предмете беседы.

Валерий Сергеевич смотрел горящими радостью глазами-бусинками. И,

наконец, заявил: «Я рад, что вы не стали, как другие журналисты, говорить со

21

мной о моей личной жизни. Рад, что с вами можно поговорить о театре и кино,

литературе. Это здорово, спасибо вам за беседу».

И я твердо и навсегда запомнила, что журналист – не только человек,

пишущий грамотно и сжато или витиевато (в зависимости от концепции