карандаш.
– Забавляешься? – спросил Секонд Арчибальда, кивнув на этот филиал Политехнического музея.
– Никак нет. Вы же не сказали, каким видом связи собираетесь пользоваться. Вот, на любой случай. А дизайн… Здесь когда-то господин Воронцов к работе в Отечественную войну готовился, с тех пор матрица и осталась. Сейчас просто активировалась. Желаете – переделаю.
– Интересно. Я и не знал, – заинтересованно огляделся Секонд. – Ладно, это совсем несущественно. Вот, Иван Романович, располагайтесь, звоните, куда вам нужно, а я пока выйду, чтобы вам не мешать.
– Просто звонить? – Катранджи опять выглядел слегка ошарашенным. Такие анахронизмы, даже чисто стилистические, способны выбивать из колеи самые закалённые натуры.
– Ну да. Набираете номер… Как здесь на «межгород» выходить? – спросил Секонд робота.
– Очень просто. Называйте в трубку страну и город, потом крутите диск. И всё…
– Хм! – Катранджи присел на кресло, достал из кармана пачку сигарет. – По любому аппарату можно?
– По любому, – ответил Арчибальд. – Только вы не уточнили, а в какое время звонить будете?
– В каком смысле?
– В самом прямом. Отсюда можно позвонить в любое время, где уже или ещё имеется телефонная связь…
Прозвучало это вполне буднично, но Ибрагим снова удивился.
– То есть как?
Арчибальд принялся объяснять и залез в такие дебри, что Катранджи махнул рукой, отчаявшись что-то понять. Как это можно – позвонить, скажем, самому себе в юности и сообщить что-то, в корне меняющее жизнь себя же? Оказывается, очень даже можно – назвать, допустим, выигрышный номер в американской национальной лотерее и на десять лет раньше получить свой первый миллион долларов. Можно-то можно, но тогда тот Ибрагим заживёт совершенно другой жизнью, что на положении нынешнего никак не отразится. Ведь на самом деле в его прошлом такого звонка не было? Вот и всё.
– Нет, мне нужно позвонить в тот день, который сейчас идёт на нашей Земле. В то число, месяц и год, когда мы отправились из Москвы в это «путешествие», – Катранджи постепенно обучался ставить правильно техническое задание.
– Звоните. Там сейчас пятое число. А час – в зависимости от пояса.
Оставшись один, Ибрагим, непонятно отчего волнуясь, набрал первый из нужных ему номеров. Ответил один из доверенных советников, которого Катранджи в шутку иногда называл визирем. Поговорили как бы и ни о чём. Хозяин осведомился, какие новости из Лондона, как текущие события отразились на финансовых делах «корпорации», что сообщают резиденты из европейских столиц и из финансово-духовных центров
Возможность этого была чисто гипотетической, настоящую, тотальную войну с ТАОС всерьёз никто и никогда не рассматривал. Это означало бы что-то вроде сразу нескольких «всемирных джихадов», если использовать этот термин – «джихад» – крайне расширительно, отнюдь не только в мусульманском и богословском смысле. Подразумевая под ним неограниченную, не духовную, а самую настоящую,
«Визирь» был не слишком удивлён смыслом распоряжения, – эфенди виднее – локальные войны, стычки, грабительские набеги и тому подобное на Земле не прекращались никогда, как, допустим, пожары или дорожно-транспортные происшествия, и все причастные к «интернационалу» знали, что «поход к Последнему морю» когда-нибудь будет объявлен, как знают о
Его удивило то, что Хозяин говорил так, будто сам находится в каком-то уединённом месте, без всякой связи с миром, и уже давно. Звучало в его голосе что-то такое, настораживающее. Он не постеснялся спросить об этом Ибрагима, вставив в тщательно сконструированный вопрос несколько проверочных слов, по которым можно было выяснить, не находится ли Катранджи в плену и не говорит ли по принуждению, и вообще – не имитирует ли его голос и манеру совсем другой человек. Но ответил Хозяин так, как и следовало, и сам, в свою очередь, перешёл на малоизвестный диалект курдского языка, которым они оба владели в совершенстве. Представить, что кто-нибудь другой (из тех, кто имел хотя бы теоретическую возможность подключиться к этой суперсекретной и весьма защищённой линии) владеет именно этим диалектом, Катранджи воображения не хватало.
– Не задавай мне лишних вопросов, Ансар. Если я что-то делаю, то знаю, зачем. Твоё дело исполнять сказанное. Я сейчас далеко и вернусь, когда сочту нужным. Но к началу следующей недели люди должны быть готовы. Все принадлежащие мне корабли и самолёты, поезда и грузовики в любой точке наших
