Древний встал, возвышаясь на ними, и подошел к Эбонадо. Несмотря на великаний рост, все пропорции его тела были совершенными, он двигался так плавно, как не способен двигаться лучший из танцоров. Он нагнулся к Атосаалю, выглядевшему ребенком рядом с ним, и спросил:
– Маленький Пророк? Тебе нравится жить?
Впервые за те годы, что Годже знал Эбонадо, тот не выдержал чужого взгляда и опустил глаза.
– Да… – ответил Верховный сдавленно.
– Ты живешь, пока я бодрствую. Ты здесь главный? Мне нравится все прекрасное. Мне нравится море. Мне надоел снег. Мне надоела эта пещера. Я хочу, чтобы меня окружали красивые люди. Почему ты не построил дом для меня? Я знаю, что у вас есть Мастера, которые могут создавать прекрасное. Я хочу, чтобы ты построил дворец. Дворец, который мне понравится! Твои предки, что воевали со мной и победили меня, имели больше уважения ко мне, чем ты. Они оставили меня спать в красивом месте, брошенном, но красивом. А ты? Я хочу назад, в свои земли. Я почти насытился, и мне нужно отдохнуть. Ты подготовишь для меня все!
– Да, я построю дворец на берегу Океана Ветров, – пробормотал скороговоркой Эбонадо. – Сколько тебе нужно, чтобы… войти в полную силу? – осмелился спросить он.
– Тысяча, – отвечал Атаятан. – И я хочу людей из других земель. Мне надоела эта кровь.
Желудок Годже скрутило, и он согнулся.
Атаятан сел на свое место.
– У тебя есть месяц, маленький Пророк! За это время я найду себе пищу. А ты – построишь мне дом! Сколько среди твоего народа Повелителей Огня?
– Последний умер полвека назад! – без запинки соврал Эбонадо; Годже бы так не смог, он бы все как есть сказал под этим взглядом.
– Хорошо! – кивнул Древний. – Мне нужны мои псы.
Он имеет в виду эффов?
– Есть четыре тысячи, но они не слушают никого из нас.
Атаятан засмеялся и ничего не ответил. Он вдруг указал на Динораду:
– Ты тоже нравишься мне! Ты можешь создавать музыку. Ты останешься здесь!
Динорада была бледнее, чем смерть. Она кивнула, даже улыбнулась, но слезы, катившиеся по щекам, выдавали испытываемый ею ужас.
Годже почувствовал странный привкус во рту: он приложил пальцы к губам, затем посмотрел на них – кровь. Он прокусил губу…
Возвращались вшестером, и Годже чувствовал себя так, будто у него отрезали руку или ногу. Динораду он все-таки любил, и какой бы дикой кошкой та ни была, а такой участи – остаться наедине с Древним и его отвратительными смаргами – не заслуживала. Все молчали, устало, словно после тяжелого труда, опустившись в кресла в Малом Зале, где совещался обычно Первый Круг. Одно кресло пустовало… Годже вновь с горечью подумал о Динораде. У его сообщников лица были белыми и осунувшимся, все они сполна испытали ужас, внушаемый Атаятаном.
– Абвэн! – произнес наконец пришедший в себя Верховный. – Возьмешь Итина Этаналя и отправишь на берег залива Тиасай. Там есть одно красивое безлюдное место. Пусть возведет самый лучший дворец, на какой только способен. И помни, что Древний – десяти футов ростом и не должен наклоняться, проходя в дверь.
– Связать Итина? – спросил так же быстро опомнившийся Абвэн.
– Пока не нужно, – ответил Верховный, – еще не известно, как он отреагирует, а другого толкового Архитектора у нас нет.
– А если он заупрямится? – вмешался Эбан. – Не захочет расставаться с друзьями? У него ведь друзья теперь… – Он усмехнулся.
– Я навел справки об Этанале, – ответил Атосааль: голос его звучал устало, но эти обычные для него рассуждения и пояснения, похоже, помогали ему обрести душевное равновесие, нарушившееся после встречи с Атаятаном, – Итин нелюдимый и замкнутый, он не тот человек, кому нужна большая компания. А эти его встречи со студентами – из-за обычной влюбленности. Он влюблен в одну из девушек. Можешь даже понять в какую, если порассуждаешь, Митан.
Не дождавшись рассуждений от Эбана, Верховный закончил свою мысль сам:
– Это не Элинаэль, иначе он уже стоял бы на ушах из-за ее пропажи. Это не Лючин, она слишком груба и резка для такого нежного юноши, как Итин. Это не Эдрал, она недостаточно красива, чтобы привлечь взгляд художника. Иссима! Я отправлю ее с ним, и он будет на седьмом небе от счастья и построит дворец, какой Тотилю и не снился. Я даже не против, если между ними что-нибудь произойдет… Это даже к лучшему. Потом Годже свяжет их обоих с собой.
Годже невесело ухмыльнулся. Иссима и Этаналь? А он, в отличие от Верховного, против, если между ними «что-то произойдет»!..
Глава 13
Уговоры севера
В комнате было темно, солнце уже закатилось за горизонт, отмечая конец короткого дня. Мастер Стойс, который стоял к ним спиной и не заметил их
