– Но разве ты не утверждал, что создать подобное ущелье могут лишь Мастера Стихий? – Ках прищурил глаза.

– Я сказал, что это похоже на работу Разрушителей. – Юноша хмурится и отводит взгляд, но затем вновь, набравшись смелости, поднимает его. – Я предоставил более опытным Мастерам делать выводы. А свой долг я выполнил. Я не обвинитель и не судья. А Мастера Кодонака я знаю с Академии! И уверен, что он бы не сделал этого!

Одобрительный гул. Смелый парень – Ках его возненавидит.

– Тогда ступай и оставь делать выводы более опытным, как ты и сказал, – говорит Ках разочарованно: пока он в Совете, Этаналь не скоро получит работу получше, чем строительство дорог в провинциях. – Выслушаем свидетельства Мастеров Стихий, которые работали в горах. Те самые, кто признал, что они сделали ущелье.

Его Мастера… Бише, Асили, Тайлиш, Маласан, Карат, Бичен, Анизай, Итар… даже Итар… Халисайял, Джерил, Майчен, Мафалис, Фиано, Танос, Бариет… Кодонак повторял их имена, словно имена собственных детей. Он знал, как у каждого из них открывался Дар, как они боролись с оттоками, он учил их контролировать Силу… «Почему вы? Ладно Эбан – он всегда был гнилым, но почему вы?»

Они по очереди выходили вперед и, опуская глаза, повторяли одну и ту же ложь. Лишь Итар сказал все эти слова, не дрогнув, глядя прямо в глаза Хатину. Итар искренне обвиняет его – чувствовал Кодонак, – но слова, что он произносит устами, не соответствуют тому обвинению, что диктует сейчас гнев в сердце Элия Итара.

– Около года назад, при строительстве дороги от перевала Лосо до перевала Майет, Мастер Кодонак лично приказал нам вдали от дороги сделать незаметное на первый взгляд ущелье до самых Диких земель. Мы не знали причин приказа и выполнили его.

Как ребята из Золотого Корпуса еще не разорвали их на части? Они просто испепеляют их глазами сейчас, а Мастера Стихий, которые были с ним на границе – из восемнадцати выжили двенадцать, во главе с Бэлом – открыто плюют в их сторону. Даже те из сотни, что работали в горах, от которых сейчас отсели все остальные Мастера Корпуса, возмущены и кричат: «Ложь!»

– Разве вам не достаточно свидетельств пятнадцати Мастеров Силы? – спрашивает Ках. – Что перевесит – пятнадцать голосов, говорящих, как один, или единственный голос, пусть и уважаемого человека? Может быть, мы ошибаемся в мотивах Хатина Кодонака? Может, у него были причины отдать такой приказ? – Ках смотрит на него.

– Подобного приказа я никогда не отдавал! – громко и уверенно говорит Хатин, глядя Каху прямо в глаза.

– Что ж! – Советник отводит взгляд. – Тогда выслушаем других свидетелей: тех, кто был на поле боя в Межигорье. Мастер Целитель Алиис Кинти!

Вышел долговязый надменный мужчина.

– Скажи нам, Мастер Кинти, – спрашивает Ках, – что ты видел на поле боя?

– Я был в тылу, где и полагается быть Мастеру Целителю, – неспешно начал он. – Мастер Кодонак стоял на холме в полном одиночестве.

– А где же был Би Досах? – выкрикивает уже готовый сорваться с уст Кодонока вопрос, сестра Маштиме – Мирая.

Целитель подавился словами.

– Стоял на холме, и с ним никого не было, кроме Командующего Би Досаха, – исправляется Кинти. – Когда напали эффы, они убивали только Одаренных по всему полю боя, а затем взбежали на холм к Мастеру Кодонаку и окружили его плотным кольцом, они завизжали после того, как он что-то приказал им, и перестали убивать.

– Все было не так! – кричит уже сам Маштиме. – Почему Целитель свидетельствует? Он был в тылу! Вызовите кого-нибудь из боевых Мастеров.

– Что ж, – Ках оборачивается к нему, – выходи, Мастер Маштиме, и расскажи, как видел это ты!

– Эффы убивали всех подряд, затем стали визжать и прекратили убийства. А только потом стали сбегаться к холму! – сказал он. Маштиме не мог видеть, что происходило на холме, в это время его лучники отчаянно отстреливались от тварей, что врезались в их ряды – они потеряли шестнадцать человек.

– В чем же разница? – Ках доволен. – В том, что они вначале завизжали, а потом стали сбегаться, а не стали сбегаться, а потом завизжали? Разве это меняет суть дела? Кодонак имел над эффами какую-то власть, раз заставил их собраться вокруг себя. И звери его не тронули!

– МЫ видели, как эффы напали на Командующего Кодонака! – кричит Мастер Мечник Арадас, он был в резервном отряде, располагавшемся неподалеку.

Все оборачиваются к нему. А он спешит выйти в центр.

– Я и еще сорок девять Мастеров видели, как эффы повалили Кодонака!

– Повалили? – делано удивляется Ках. – И что же дальше? Я слышал, что эффы убивали мгновенно, как же получилось так, что у Кодонака ни одной царапины? Я спрашивал всех Мастеров Целителей, и ни один не засвидетельствовал, что исцелял Хатина Кодонака.

– Дальше мы не видели… Эффы бежали и к нам. Мы защищались и думали, что Мастер Кодонак уже мертв… – Арадас смущенно опускает глаза. Ему жаль, что он не может сказать большего.

– Выходит, что добавить нечего! – разводит руками Ках. – И на одной чаше весов – всенародная любовь к Хатину Кодонаку, его доброе имя, уважение к нему, а на другой – лишь факты, которые не нравятся никому из нас. Признаю, и мне они не по душе.

«Тебе как раз эти факты – что медведю сладкий мед…»