– Парни, слушайте меня! – Дорн поднял протез. – Каждый должен научиться строить такую хижину! Может оказаться, что запуск Реактора затянется, тогда мы отправим некоторых из вас обратно в Нью-Вашингтон. Вы обучите других людей, и у каждого появится возможность получить теплое убежище. Если с нами здесь что-нибудь случится, у остальных будет шанс!

– В Нью-Вашингтоне ваши снежные хижины бесполезны, – вкрадчиво произнес Майк. – Их разрушат торнадо. Здешний буран хижина выдерживает, но в городе на неё посыплются обломки зданий, не забывайте! Мутанты прокопаются из-под снега прямо внутрь такой хижины и сожрут вас! Я уже не говорю о Гангстерах, которые, если ещё живы, могут прострелить хижину насквозь.

– Ты прав, Батлер! – громко согласился Логан. – В Нью-Вашингтоне строить хижины нельзя! Поэтому мы построим их в Литтл-Прингс. Там нет высоток, и торнадо не забросают нас обломками.

– Угольный карьер! – довольно выдохнул старый Фергюс. – Правильно, Логан! Мы должны перебраться из Полярного Бюро туда. Там полно отличного топлива, в карьере можно выстроить город из снежных хижин, а на земляных отвалах держать оборону. Насыпи высокие, они смягчат удары буранов и ураганов.

– А что насчет мутантов? – уточнил Майк. – Вы умеете видеть сквозь снег? Или научились чуять подкрадывающееся в снежной толще зверьё, как мистер Свитогоа? Нападение медведя или стаи полярных кошек в хижине из снега не пересидеть! Я даже не говорю о Воронке!

– Если Реактор запустить не удастся, то Воронок не будет, – фыркнул однорукий дед. – И торнадо Полярного Круга – тоже. А для успешной борьбы со зверьём нам требуются собаки. Надо проверить городские руины, возможно, некоторым собакам удалось выжить. В крайнем случае одомашним детёнышей мутантов, как это сделал Свьятогор! Главное – пережить первую зиму. Если мы сделаем это, то выживем во всех остальных! А там, глядишь, наши правнуки доживут до глобального потепления, и на планету вернется лето.

– Зиму перезимовать можно, коли сообща всё делать будете, – Святогор окинул собравшихся взглядом. – Жилища выстроите, охоту наладите, зверушек приструните. Поначалу-то оно тяжко придётся, но ежели друг за дружку крепко держаться станете, то сдюжите. А в лихую годину, если совсем туго станет, так мы подсобим.

– Ваши соплеменники обеспечат нас продовольствием и охраной? – конкретизировал Майк.

– Нет, Майк Батлер, – варвар наконец-то показал своё истинное лицо, – Расичи ничего не станут делать за вас. Но, ежели пожелаете, мы можем обучить вас, как выжить посреди стужи лютой. То жизнь не безбедная и трудами обильно исполненная. Но разве столь тяжко дедам, отцам и детям посвятить себя деянию достойному – передать внукам и правнукам живую планету?

– О! – воскликнул Майк. – Мы сделаем это! Уже скоро мы запустим Реактор, и в Новой Америке опять расцветет жизнь! – Взгляд косматого головореза вновь принял дебиловатое выражение, и Батлер поспешил добавить: – В Сибирском разломе тоже станет тепло, согласно нашим договоренностям!

– Разве мы договаривались? – усмехнулся громила. – Разве кто-то из Расичей попросил у тебя тепла для скуфа какого, двора своего или для себя одного, Майк Батлер? Совет наказал мне помочь добрым людям, коли таковые найдутся, и в помощи нужда у них будет дюже сильная. Вот я и помогаю. Мне за то платы не надобно. Тем паче такой гнилой.

– Гнилой? – удивился Майк. – Что вы имеете в виду?!

– То и имею, – косматый жлоб был невозмутим. – Гнилое это деяние – держать вечное лето в одной стране ценой вечного холода на всей планете.

– Что?! – на секунду Майк опешил. Он знает! Кто-то из этих отмороженных ублюдков рассказал ему, что если отключить Реактор, то на планету вернется тепло. И теперь дикарь задумал остановить Майка и мистера Коэна! Не выйдет! – О’кей, мистер Свитогоа, я вижу, кто-то рассказал вам о том, что если Реактор не починить, то на планете настанет потепление. А вам не забыли сказать, что начнется оно не сразу? А через сто пятьдесят лет! Миллионы американцев погибнут через два месяца, если мы не запустим Реактор на полную мощность в зимнем режиме! Вы этого хотите?! – Майк обвёл суровым взглядом притихших полярников. Что? Приумолкли?! И потребовал от косматого жлоба: – Отвечайте! Отвечайте при всех!

– При всех? – головорез с ленивым удивлением приподнял бровь. – Все умерли, Майк Батлер. Лет двести назад, когда твоя страна обрекла планету на вечную стужу. Остались только американцы. От коих здесь и сейчас лишь часть безмерно малая присутствует. Но если ты считаешь, что это и есть «при всех», то вот что я отвечу: пережить сто пятьдесят лет в царстве студеных морозов можно. Тяжко придется, и детишки ваши с внучатами зелёных лесов никогда не увидят. Но то плата за зло и беды, сотворенные предками вашими, кои с вами суть одна кровь. И плата сия не велика, Майк Батлер. Таковы мои слова. А что с Реактором делать – сами решайте. То не моя ноша.

– Мы уже решили, мистер Свитогоа! – Майк вскочил и хлестнул гневным взглядом не проронивших ни слова полярников. Трусливые предатели! Ни один из них не рискнул перечить варвару и не вступился за Америку! За собственную страну! Правильно говорила та женщина-адвокат в Полярном Бюро: всех предателей ждёт суд! – Мы запустим Реактор и восстановим Новую Америку! Мы вернём тепло своей родине! Мистер Дорн! Вы уже доложили мистеру Коэну о том, в каких запчастях нуждаетесь? Судьба страны зависит сейчас от ретранслятора!

Внезапно Майк понял, что стоит на ногах и тем самым разрушает собственную легенду об острой боли в ступне. Необходимо было срочно выравнивать ситуацию, и он сделал вид, будто шагает к Дорну, но тут же упал со сдавленным стоном и схватился за больную ступню.