не ходили, обучали молодежь и несли службу в караулах.

— Хватит попусту болтать! — прервал его шаман. — Это сказания наших старух. Я, будучи ребенком, тоже слушал их бредни и верил. Но вы-то взрослые мужи, а слушаете всяких проходимцев. Гоните лжеца, чтобы духу его здесь не было.

— Да подожди ты, Быргз Улу, — остановил его воин, сидящий в окружении молодых орков. — Он видел духа мщения, вот об этом и говорит.

— Рег Бурк, ты же не простой пастух, и туда же, — осуждающе покачал головой шаман. — Какой пример ты подаешь молодым? За тебя стыдно становится.

— Следи за языком, Быргз, я вожу первую тысячу в бой, и я не пастух, я гаржик. Но даже последний пастух видит, что в степи смута назревает. На племя муйага напали техколо, и между ними кровь. Шаманы поднимаются против вождей. У сивучей, говорят, верховный шаман стал упиваться вусмерть. В степи чужаки бродят, как у себя дома. Что это? — Он гневно посмотрел на шамана. — Говори дальше! — приказал он пришедшему орку.

— Я тоже не верил, пока сам не увидел знамение. Небеса почернели неожиданно и налились кровью, и с них стал падать дождь, но не вода, а камни огненные, они пожгли степь на несколько лиг. И голос громовой с неба слышался. А потом к нам в стойбище пришел он — Худжгарх. Был он слабо заметен и сливался с травой, но его можно было видеть. И был он… — Рассказчик замолчал и обвел всех взглядом, всматриваясь в напряженные лица слушателей.

— Какой? — не выдержал кто-то из сидящих.

— И был он трехголовый. Одна голова у него закрыта, и только глаза пламенеющие видно было. Другая старческая лысая из левого плеча торчала, она смотрела на нас и плевалась. Третья голова из правого плеча торчала, и была она с длинными седыми волосами и бородой. Она сердито смотрела на нас из-под кустистых бровей и ругалась. Скверно ругалась, — добавил он.

— Ты еще скажи, что он шесть рук имел, — засмеялся шаман и затрясся от хохота.

— Скажу, шаман, — спокойно ответил орк, — что сам видел, а не от других слышал. Было у него шесть рук, и в одной он держал голову демона с одним рогом. Посмотрел он на нас, кинул голову демона нам под ноги и сказал… — Орк еще раз обвел глазами застывших слушателей. — «Что же вы, воины, позволяете врагам своим по степи ходить свободно, как у себя дома? Там, — показал он рукой, — в лощине отряд демонов сидит». Сказал это и исчез. Мураза приказал сотне воинов скакать туда и проверить. Я тоже поехал посмотреть. А из балки вышли демоны дымящиеся, черные и злые. Набросились они на нас и убили почти всех.

— А ты выжил, значит? — с издевкой спросил шаман. Он победным взглядом оглядел соплеменников. Но те не обращали на шамана внимания.

— Я выжил и еще семеро воинов, потому что сам Худжгарх на помощь пришел. Он взмахнул рукой, и мы все упали без движения и демоны тоже. А он обошел их всех, и стали они мертвые, — почти шепотом закончил он.

— И это все? — продолжал издеваться Быргз Улу.

— Нет, не все, — спокойно ответил проповедник. — Дух подошел к нам и сказал: «У ваших шаманов советники появились, орки без роду и племени, это они демонов призывают». И назвал он нас хопцами, как мы детей шаловливых и непослушных называем, — закончил свое повествование орк.

Наступила полная тишина, и в этой тишине раздался испуганный женский голос:

— У нас тоже такой есть!

Глаза всех уставились на верховного шамана. Тот сам вытаращил глаза на сидевших и стал подниматься, но сильная рука орка придавила его на место.

— Посиди пока, шаман, а мы поспрошаем твоего гостя, откуда он пришел и зачем. Вы, четверо, быстро пошли и привели сюда пришлого, — приказал молодежи тысячник.

Шаман сердито скинул руку со своего плеча и с угрозой сказал:

— Ты много себе позволяешь, Рег Бурк. Могу и руки укоротить. — Но острый кинжал у шеи охладил его пыл, и он снова уселся.

Через некоторое время, прошедшее в тишине, у шатра гостя шамана раздались вопли и взрывы. По знаку гаржика еще десять воинов поднялись и побежали на помощь. Но скоро они вернулись, и десятник доложил:

— Воины убиты, а гость сбежал.

Рег Бурк сурово взглянул на верховного шамана:

— Говоришь, сказания старух?

Шаман злобно зашипел, поднял посох и хотел запустить волшбу, но топор обрушился ему на голову, раскроив ее до самых плеч.

Гаржик, вытирая кровь с лица, только проворчал:

— Мог бы оставить в живых, поспрошали бы, откуда гости приходят.