— Ты, Жаркоб, стал слишком человечным, — сказал он, склонившись над лежащим без движения демоном, влил ему зелье, снимающее парализацию, и поднял его голову. — Как ты мог поверить предателю? — Тон его был спокоен, но в нем слышались нотки осуждения.
Листи подошла и стала водить рукой над телом караванщика. От боли того выгнуло в дугу.
— Не надо, — попросил он, — я не выдержу, стар я.
Во дворе вспыхнуло пламя, и из него вышел простой, но очень черный демон. В руках он держал двухлезвийный топор, сравнимый с ростом демона. На его голове были большие толстые рога, между которыми пробегали искры.
От ощущения неотвратимой беды и опасности Алеш мгновенно перешел в боевую форму метаморфа и принял облик демона. Листи охнула. А следом на них троих обрушилась «скала». От силы черного Прокса и Листи согнуло к земле и припечатало. Алеш почувствовал, что, если демон приложит еще немного усилия, его раздавит в лепешку. А черный демон подошел и остановился рядом с ними.
— Жаркоб, — прогрохотал его голос, — ты решил объявить мне войну?
— Нет, властитель, я пришел предупредить тебя о предательстве Варшарга, — караванщик хрипел, с трудом выдерживая давление.
— С чего бы такая доброта? — усмехнулся черный и ослабил напор.
— Варшарг похитил детей членов братства и отдал их на мучения, я прибыл договориться, — уже спокойнее произнес караванщик.
— Эти с тобой? — показал топором на Прокса и Листи властитель.
— Да, — подтвердил лежащий демон. — Мужчина иномирянин, и у него есть к тебе дело.
— Иномирянин с телом демона? — задумчиво проговорил князь. — Ты знаешь, кто я? — спросил он Прокса.
— Цу Кенброк, один из князей тьмы, — почувствовав некоторую свободу, ответил Алеш.
— Ну что же, приглашаю вас троих в свой замок, — сказал демон, и они мгновенно оказались в большой зале.
ГЛАВА 2
Планета, на которой мы с Шизой купили материк, не зря называлась Суровой. Сила тяжести на ней была в полтора раза больше, чем на Земле. Пригодные условия жизни были только на экваторе, и на планете господствовали ураганы.
Ветра огромной разрушительной силы были тут истинными хозяевами. Поднимая огромные волны океанов, они проносили их по побережью, уничтожая всю живность и растительность. Вся природа, казалось, ополчилась на смельчаков, рискнувших организовать здесь свою колонию. Но, несмотря на трудности и опасности, колонисты жили, работали и боролись со стихией и пиратами. Они поставили купола и глубоко зарылись в землю, организовав добычу полезных ископаемых. Они не добывали железо, медь или нефть, они добывали редкоземельные элементы и металлы, которые использовались для производства нейросетей, искинов и реакторов и многого другого. И как только пошла хорошая прибыль, появились стервятники.
Первыми прилетели чиновники конфедерации с предложением вступить в нее. Получив отказ, улыбнулись и улетели. За ними появились пираты и заблокировали транспортное сообщение. Колония была поставлена на грань выживания. С пиратами надо было что-то делать.
Разделавшись с накопившимися делами в княжестве и решив все вопросы быстро и без волокиты, я махнул рукой и вслух произнес:
— А, ладно, дело житейское. Оно само или срастется…
— Или не срастется, — ехидно добавила появившаяся Шиза.
— Что, привела себя в порядок, мадам? Перышки почистила и готова к рандеву? — тем же образом ответил обнаглевшему симбионту я.
— Еще нет, — каким-то томным голосом с придыханием ответила Шиза. И я сразу насторожился. Не к добру это!
— Крошка! — обратился я к ней, чтобы расставить все точки над «и». — Не надо ради меня стараться, мы все равно не станем мужем и женой. — И дальше как можно ехиднее добавил: — Как ни старайся, я не собираюсь заниматься разным непотребством в своей собственной душе.
— Дорогой, тебе нужна забота и ласка, тебе нужна надежная пристань, где ты можешь всегда расслабиться и найти отдых и покой от службы. Тебе нужна настоящая любящая женщина, которая устроит твой быт, создаст уют и будет воспитывать твоих детей.
Я обмер, она говорила почти словами тещи, которая уговаривала меня жениться на беременной Люське, только та еще добавила: «Женись, сволочь, или партбилет на стол положишь!»
От таких заявлений у меня задергался правый глаз, и я прижал его рукой. Потом создал свой шарик с плакатом в тоненьких ручках — «Не беспокоить» и услышал громкий смех проказницы.
— Что, страшно стало?
— Стало! — согласился я, потому что не смог скрыть своего опасения.
