Тренер Хедж прочистил горло.

— Что-то это начинает давить мне на психику. Пойду напишу еще писем.

С этими словами он взял свой блокнот и направился в лес. Последнее время тренер много писал — очевидно, не только Мелли. Деталями Хедж не делился, однако намекал, что пытался раздобыть помощь. Насколько Нико было известно, писал он Джеки Чану.

Сын Аида открыл свой пакет с покупками и вытащил оттуда упаковку овсяного печенья с кремом; он протянул ее Рейне.

Она поморщилась.

— Они выглядят так, словно их срок годности истек во времена динозавров.

— Кто знает. Аппетит у меня сейчас что надо. Любая еда кажется вкусной… кроме, пожалуй, семян граната. Вот этих с меня точно хватит.

Рейна все же взяла одну печеньку и надкусила ее.

— Те призраки в Сан-Хуане… все они являются моими предками.

Нико молчал. Бриз заставил камуфляжную сетку на Афине Парфенос затрепетать.

— У семьи Рамирес-Ареллано древние корни, — продолжила Рейна. — Я много чего не знаю. Мои предки жили в Испании, когда она была римской провинцией. Мой пра-пра-пра-какой-то-дедушка был конкистадором. Он переехал в Пуэрто-Рико вместе с Понсе де Леоном.

— Тот призрак на балконе в доспехах конкистадора, — вспомнил Нико.

— Да, это он.

— Так… вся твоя семья происходит от Беллоны? Я думал, вы с Хиллой являетесь ее дочерьми, а не наследницами.

До него поздно дошло, что Хиллу упоминать не стоило. На лице Рейны промелькнуло отчаяние, пускай ей и удалось его тотчас же скрыть.

— Мы и есть ее дочери, — ответила Рейна. — Первые настоящие дети Беллоны в семье Рамирес-Ареллано. Ей всегда нравился наш род. Миллионы лет назад она предсказала, что мы будем играть ключевые роли во многих сражениях.

— Чем ты сейчас и занимаешься, — сказал Нико.

Рейна отряхнула крошки с подбородка.

— Наверное... Кто-то из моих предков был героем, кто-то — злодеем. Видел призрака с пулевым ранением в груди?

Нико кивнул.

— Пирата?

— Самого знаменитого за всю историю Пуэрто-Рико. Он был известен под именем Кофреси, но фамилия у него была Рамирес де Ареллано. Наш дом, наша семейная вилла, была построена на деньги, полученные с зарытого им сокровища.

На какое-то мгновение Нико вновь ощутил себя маленьким ребенком. Ему так и хотелось выпалить: «Это так круто!». Еще до того, как он начал играть в Мифомагию, ему очень нравились пираты. Быть может, отчасти из-за этого он был так сражен Перси Джексоном, сыном морского бога.

— А остальные призраки? — спросил Нико.

Рейна откусила еще печенья.

— Парень в форме американского флота… это мой пра-пра-дядя из Второй мировой, первый латиноамериканский командир субмарины. Ну, в общем, суть ты уловил. Семья Рамирес-Ареллано не скупилась на воинов. Беллона

—И все же, в вашей семье у нее никогда не было детей-полубогов — до вас с Хиллой.

— Беллона… влюбилась в моего отца, Джулиана. Он служил в Ираке. И… — голос Рейны надорвался. Пластмассовый букет полетел в сторону. — Я не могу. Не могу говорить о нем.

Над ними проплыло облако, погрузившее леса в тень.

Нико не хотел давить на Рейну. Какое у него было на это право?

Он отложил печенье в сторону… и внезапно заметил, что кончики его пальцев превращаются в дым. Затем солнечный свет вернулся и его ладони снова приняли прежний вид. У Нико зашалили нервы. Он чувствовал себя так, словно его только что оттянули от края очень высокого балкона.

«Твой голос — это твоя личность, — сказал он Рейне. — Если ты им не пользуешься, ты уже на полпути на Асфодели».

Нико терпеть не мог, когда его собственный совет применялся к нему самому.

— Однажды Аид преподнёс мне подарок, — сказал Нико. — Это был зомби.

Рейна не поверила своим ушам.

— Чего?

— Его зовут Жюль-Альберт. Он француз.

— …французский зомби?