Внучата расхохотались.

Пайпер одарила его улыбкой, в которой читался немой вопрос:«А ты бы поверил, если бы не присутствовал при этом лично?».

В том то и дело, что присутствовал. Облака над Акрополем расступились на его собственных глазах… он даже засомневался в правильности подобранных ему линз. Вместо голубого неба показалась черная пустошь, усеянная звездами; олимпийские дворцы на заднем плане отливали золотом и серебром. В сторону полукровок направлялась целая армия богов.

Такое сложно было переварить. Наверное, это к лучшему, что он не узрел всю картину целиком. Спустя некоторое время ему пришлось собирать все воспоминания по кусочкам.

Помнится, был там здоровенный Юпитер — нет, Зевс, в своем подлинном обличии — в золотой колеснице, запряженной четырьмя ветровыми лошадьми (которые то и дело пытались принять человеческую форму и вырваться на свободу), и с потрескивающей молнией размером с телефонный столб в его руке. На какую-то долю секунды одна из лошадок напомнила Джейсону Борея, вторая — Нота, в его вихрящейся темной короне из дыма и огня, а третья — лениво улыбающегося Зефира. Зевс самолично сплотил и запряг четверых богов ветра.

В нижней части Арго II отворились стеклянные напольные двери. Оттуда в воздух взмыла Ника, освобожденная от золотых цепей. Она расправила свои сияющие крылья и приземлилась рядом с Зевсом, заняв почетное место колесничего.

— Мой разум прояснился! — зарычала она. — Победу Олимпийцам!

Слева от Зевса ехала Гера, ее колесницу тащили павлины-переростки, чье ярко-радужное оперение едва не лишило Джейсона сознания.

Арес ликующе грохотал верхом на спине своего огнедышащего коня. Его копье блестело красным. 

В последний момент, перед самым приземлением в Парфеноне, боги, видимо, решили сменить свое местоположение и прыгнули в гиперпространство. Их колесницы исчезли. В этот же момент Джейсон и его друзья оказались в плотном защитном кольце богов, уже принявших человеческий вид, но не растерявших всего своего могущества. Олимпийцы встали с гигантами лицом к лицу.

Джейсон закричал и бросился на Порфириона.

Его друзья тоже времени даром не теряли.

Отзвук битвы гудел по всему Парфенону, наполнял собою весь Акрополь. Краем глаза Джейсон заметил Аннабет, представшую перед Энкеладом. Рядом с ней сражалась женщина с длинными темными волосами, одетая в золотой доспех поверх своих белых одежд. Афина ударила гиганта копьем и замахнулась на него своим щитом с грозным изображением Медузы Горгоны. Вместе они загнали Энкелада под стену строительных лесов, которая тут же на него обрушилась. 

В противоположной части храма, бог войны и его сын пробивались через целую фалангу гигантов — Арес разил их копьем и щитом, Фрэнк Чжан — хоботом и огромными ногами (в форме африканского слона, естественно). Бог войны зловеще хохотал и потрошил своих врагов, словно ребенок пиньяту.

Хейзел мчалась верхом на Арионе. Когда к ней подбирался кто-либо из гигантов, она исчезала в Тумане и появлялась за его спиной, нанося сокрушительный удар. Рядом с ней танцевала богиня Геката, опаляя врагов пламенем из факелов в обеих руках. Аид, кажется, отсутствовал. Однако, всякий раз, когда тот или иной гигант спотыкался и летел носом вниз, земля под ним раскрывалась, безвозвратно затягивая бедолагу внутрь.

Перси боролся с гигантами-близнецами — Отом и Эфиальтом. Ему помогал бородатый мужчина с трезубцем в руках, одетый в гавайскую рубашку. Близнецы споткнулись. Трезубец бога обратился в пожарный рукав и выбил их из Парфенона высокомощным потоком воды в форме диких лошадей.  

Пайпер, вероятно, впечатлила Джейсона больше всех. Она сошлась клинками с Перибеей. Несмотря на то, что ее противница была намного крупнее, Пайпер не сдавала позиций. Афродита летала вокруг них на маленьком белом облачке, кидая гигантше в глаза лепестки роз и приободряя Пайпер: «Прекрасно, моя дорогая! Да, вот так. Врежь ей еще раз!». Всякий раз, когда Перибея намеревалась нанести удар, из ниоткуда появлялись голуби, трепыхающиеся у нее перед лицом.

Лео метался по палубе Арго II, стрелял из баллист, сбрасывал молотки гигантам на головы и выжигал их набедренные повязки паяльной лампой. Позади него, за штурвалом, еще один бородатый мужчина в униформе механика возился с рычагами управления, в надежде удержать корабль на лету.

Самая странная схватка, пожалуй, произошла между Мойрами и Тооном. Три сестры, хорошенько вооружившись к войне, избивали гиганта медными дубинками. Джейсон решил, что нет ничего страшнее в этом мире, чем банда бабулек с подручными средствами в руках. 

Он замечал все это мимоходом, в процессе битвы, потому как бо?льшая часть его внимания была прикована к стоящему напротив врагу — Порфириону, королю гигантов — и к богу рядом с ним — Зевсу.

«Мой отец», — думал Джейсон, не веря своим глазам.

 Порфирион не дал ему насладиться моментом. Его копье разило, кололо и ударяло, пытаясь нанести сыну Юпитера как можно больший урон.

Как бы там ни было, а в присутствии бога Джейсону было уютно; приход отца всполошил все его самые счастливые воспоминания: пикник с Пайпер в Новом Риме в честь его дня рождения; Лупа, ведущая его в Лагерь Юпитера; игры в прятки с Талией, когда он был еще совсем маленьким; полдень, проведенный на пляже с мамой, которая взяла его на руки, поцеловала, и, указывая на надвигающуюся бурю, прошептала: «Никогда не бойся