драгоценное время на его отодвигание. Дверь сорвалась с петель и разлетелась в щепки.

— Эй, вы там, внизу, осторожно! — крикнул я и, поскользнувшись на мокрых каменных ступенях, свалился в темноту.

Чьи-то сильные руки подхватили меня (разумеется, это была Бронвин) и поставили на ноги. Я поблагодарил ее, ощущая, как колотится мое сердце.

— Что там произошло? — спросила Бронвин. — Вы поймали голубя?

— Он у нас, — ответил я.

В следующую секунду рядом с нами оказались Эмма и Гораций. Друзья встретили мое сообщение радостными возгласами.

— А это Мелина, — добавил я, показывая наверх.

Она все еще была на самом верху лестницы и с чем-то возилась.

— Скорее! — закричал я. — Что ты делаешь?

— Выигрываю время! — крикнула в ответ она, после чего захлопнула и заперла на ключ деревянную крышку колодца, одновременно отрезав нас от последнего источника света.

Пока она в темноте спускалась вниз, я объяснил друзьям, что за нами уже гонятся пустоты. Я так нервничал, что все, что у меня получилось, прозвучало так:

— УХОДИТЕ СКОРЕЕ БЕГИТЕ ПУСТОТЫ СЕЙЧАС ЖЕ!

Несмотря на столь невнятное объяснение, этого оказалось достаточно, и дети запаниковали.

— Как мы можем бежать, если мы ничего не видим? — закричал Енох. — Эмма, зажги огонь!

Эмма не торопилась выполнять его просьбу, видимо, помня о моем предостережении на чердаке. Схватив ее за руку, я на всякий случай быстро проговорил:

— Не делай этого! Они тут же нас найдут!

Я подумал, что будет лучше всего, если мы оторвемся от них в этом бескрайнем лабиринте тоннелей.

— Но мы не можем бежать вслепую, — возразила Эмма.

— Конечно, — произнес младший эхолокатор.

— Можем, — закончил старший.

Мелина, спотыкаясь, побрела на их голоса.

— Мальчики! Вы живы! Это я… Мелина!

Джоэл-и-Питер произнесли:

— Мы думали, что вы…

— …все до одного…

— …умерли.

— Возьмитесь за руки! — обратилась Мелина к нам. — Пусть мальчики нас ведут!

Я взял за руку Мелину, а Эмма — меня. Затем она нащупала в темноте руку Бронвин, и так далее, пока мы не выстроились в цепочку, возглавили которую слепые братья. Эмма сообщила им, что мы готовы, и мальчишки пустились бежать, увлекая нас за собой во мрак. Добежав до первой развилки, мы повернули налево. Под ногами захлюпала стоячая вода. Из тоннеля у нас за спиной раздался оглушительный треск, который мог означать лишь одно — пустоты проломились сквозь крышку колодца.

— Они в колодце! — крикнул я.

Я почти физически ощущал, как они извиваются, протискиваясь в узкую трубу колодца. Как только они очутятся в тоннеле, им не составит никакого труда нас догнать. Мы прошли лишь одну развилку — этого было недостаточно, чтобы от них оторваться. Совершенно недостаточно.

Именно поэтому неожиданное восклицание Милларда показалось мне полным безумием.

— Остановитесь! Все остановитесь!

Слепые мальчики его послушали, и мы, спотыкаясь и едва не падая, начали по очереди врезаться друг в друга.

— Да что с вами такое! — крикнул я. — Бежим!

— Приношу свои извинения, — провозгласил Миллард, — но мне тут кое-что пришло в голову. Одному из нас необходимо выйти из петли первым, прежде чем это сделают эхолокаторы или эта девочка. В противном случае они угодят в настоящее, а мы в 1940 год, и мы расстанемся. Чтобы они отправились в 1940 год с нами, необходимо, чтобы один из нас вошел первым и открыл проход.

— Так вы пришли не из настоящего? — растерянно спросила Мелина.

— Он уже сказал, что мы пришли из 1940-го года, — ответила Эмма. — Но там у нас с неба дождем падают бомбы. Возможно, вы предпочтете остаться.

— Неплохая попытка, — заявила Мелина. — Но от меня вам так легко не отделаться. В настоящем еще хуже. Там на каждом шагу твари! Это из-за