— Да, — согласился Эддисон, — кое-какие знания легче всего распространять посредством мифов.

— Но на самом деле Кутберта не было, — наконец догадалась Оливия. — Вас спасал вовсе не великан. Это была всего лишь птица.

— Это совершенно особенная птица, — уточнила Дердра.

— Вы о ней волнуетесь, — кивнул я.

— Конечно, волнуемся, — подтвердил Эддисон. — Насколько мне известно, мисс Королек — единственная имбрина, которую не сумели захватить твари. Когда она узнала, что ее похищенных сестер отправили в Лондон, она улетела к ним на помощь, ни на секунду не озаботившись своей собственной безопасностью.

— И нашей тоже, — прошептала Дердра.

— Лондон? — переспросила Эмма. — Вы уверены, что похищенных имбрин свозят именно туда?

— Абсолютно уверены, — ответила собака. — У мисс Королек в этом городе есть шпионы. Это стая странных голубей, которые за всем следят и сразу докладывают ей. Недавно к нам прилетело несколько птиц. Они были вне себя от тревоги. Из достоверных источников им стало известно, что имбрин поместили (и они все еще находятся там) в петлях наказания.

Несколько человек ахнуло, но я понятия не имел, о чем говорит собака.

— Что такое петля наказания? — спросил я.

— Эти петли были созданы для содержания плененных тварей, закоренелых преступников и опасных безумцев, — пояснил Миллард. — Они в корне отличаются от тех петель, которые мы знаем. Это ужасные, ужасные места.

— Теперь имбрин там стерегут твари и, вне всякого сомнения, их пустоты, — со вздохом закончил Эддисон.

— Бог ты мой! — воскликнул Гораций. — В таком случае это еще хуже, чем мы предполагали!

— Ты шутишь? — фыркнул Енох. — Это именно то, чего я боялся!

— Какое бы гнусное злодеяние ни задумали твари, — произнес Эддисон, — совершенно ясно, что для того, чтобы его осуществить, им нужны все имбрины. Пока в их лапы не угодила только мисс Королек… храбрая и безрассудная мисс Королек… но кто знает, как долго она продержится!

Тут он прижал уши и, опустив голову, заскулил, как делают некоторые собаки во время грозы.

Мы вернулись под наше раскидистое дерево и закончили свой обед. Когда мы набили животы так, что не могли уже протолкнуть в себя ни единого кусочка, Бронвин обернулась к Эддисону и произнесла:

— А знаете ли, мистер Пес, все не так плохо, как вы думаете.

Затем она перевела взгляд на Эмму и подняла брови. И на этот раз Эмма кивнула.

— Вы так считаете? — отозвался Эддисон.

— Я уверена. А если точнее, у меня тут есть кое-что, способное вас подбодрить.

— Я очень сильно в этом сомневаюсь, — пробормотал пес, но оторвал голову от передних лап, чтобы взглянуть, что собирается показать ему девочка.

Бронвин распахнула пальто и воскликнула:

— Я хочу представить вам предпоследнюю из оставшихся на свободе имбрин, мисс Алму Сапсан!

Птица вытянула шею и заморгала, ослепленная ярким солнцем.

Теперь наступила очередь зверей демонстрировать свое изумление. Дердра ахнула, Грант взвизгнул и захлопал в мохнатые ладоши, а куры замахали своими бесполезными крыльями.

— Но мы слышали, что вашу петлю захватили! — произнес Эддисон. — А вашу имбрину похитили!

— Так и было, — гордо ответила Эмма. — Но мы выкрали ее обратно.

— В таком случае, — произнес Эддисон, кланяясь мисс Сапсан, — мне необычайно приятно с вами познакомиться, мадам. Я к вашим услугам. Если вам понадобится место для превращения, я с радостью провожу вас в жилище мисс Королек.

— Она не может превратиться, — произнесла Бронвин.

— Что это означает? — удивился Эддисон. — Она стесняется?

— Нет, — покачала головой Бронвин. — Она застряла в теле птицы.

Эддисон даже трубку из пасти выронил.

— О нет, — прошептал он. — Вы уверены?

— Она такая уже два дня, — ответила Эмма. — Я думаю, если бы она могла измениться, то уже сделала бы это.

Эддисон стряхнул очки с морды и озабоченно присмотрелся к птице.

— Можно я ее осмотрю? — спросил он.

— Он настоящий доктор Дулиттл, — закивала эму-раф. — Эдди всех нас лечит.