головой, не отрываясь от девушки. – С-с-совсем немного до критической точки, – то ли ему, то ли себе сказал маг. Аше-ар же на это никак не отреагировал.
А потом произошло несколько странных вещей сразу. Во-первых, сейлин все-таки опустошила свою «кормушку». Почти. Какие-то несчастные капли жизненной силы, следом за потерей которых последовало бы иссушение физической оболочки жертвы, девчонка милосердно оставила. Вернее, не девчонка, а странное бесформенное существо, похожее на сотканную из черного тумана медузу. Тень, плавно отделившаяся от своей носительницы, сменила человеческие очертания и за какие-то пару секунд полностью окутала Зою, а заодно и частично скрыла аше-ара от взгляда Сэн. Но магу не обязательно было видеть, чтобы понимать: энергия к эйсарду возвращалась. Не по крупице, а мощной живительной волной. Она наполняла и питала его ничуть не хуже, нежели источник древних – самого Светлоликого. И единственное, что гай никак не мог понять, – вступила ли это в силу связь Эо или… сейлин просто не желала так быстро расставаться с аппетитным донором.
Закрыв глаза,
– Кто же из вас ис-с-сточник-то, а, маг жизни? – Вопрос не подразумевал ответа.
Эксперимент лишь подтвердил догадки Кира, и он бы с удовольствием обсудил их за бокалом вина в обществе Сэн, если бы мог сейчас думать хоть о чем-то, кроме той, чье теплое и податливое тело прижимал к себе. Мужчину трясло как в лихорадке, а желание обладать этой девушкой сводило с ума. И если б в комнате они были одни, еще неизвестно, чем именно закончился бы ночной эксперимент. Когда странная тьма спряталась внутри Зои, белолицый экспериментатор хрипло проговорил:
– Шел бы ты, гай, погулять. На сегодня наблюдений достаточно.
Естественно, Сэн с места не сдвинулся. Но… попытаться избавиться от его присутствия все-таки стоило. А дальше был холодный (если не сказать ледяной) душ, теплый халат и еще одна темная бутылка с горячительным содержимым, которую оба мага распили в другой комнате, подальше от спящей сейлин.
Я резко распахнула глаза и испуганно огляделась. Так и есть! Опять утро, постель, я и мужчина в этой самой постели. На сей раз хотя бы один, что, безусловно, радовало. А вот привычка незаметно отрубаться после ужина – напрягала.
– Выспалась? – спросил Кир, все это время внимательно наблюдавший за мной. Он сидел, привалившись к спинке кровати. Полностью одетый и застегнутый, как говорится, на все пуговицы.
– Ага, – честно призналась я и, прикрыв ладонью рот, зевнула. Потом пригладила растрепанные волосы, потерла глаза и… еще раз зевнула.
Блондин покачал головой, взял с прикроватной тумбочки поднос, на котором стояли кувшин, чашка и небольшая тарелочка с пирожным, и поставил все это передо мной.
– Завтрак в постель?
– Обед, скорее уж, – хмыкнул мужчина. – Ты кушай, кушай… Тебе полезно.
Решив не обламывать аше-ара со столь милым проявлением заботы, я налила себе сок и принялась за пирожное. Конечно, было желание пойти пообщаться с водой и зеркалом в расположенной за стенкой уборной, но Кир-Кули продолжал гипнотизировать меня взглядом, явно чего-то ожидая. И вместо того чтобы вылезти из-под золотистого покрывала, я натянула его до самой шеи. Маг улыбнулся, я нахмурилась.
– Что? – спросила, вновь начиная нервным жестом приглаживать непослушные пряди.
– Ничего. – Улыбка стала шире, и между белыми губами мелькнули острые клыки. – Ты ешь, ешь.
– Я ем, ем. – Снова взяв с подноса чашку, демонстративно отпила. – И пью, пью. – Сделала еще глоток.
– Слушай, Зоя, – начал Кир, и я подавилась. Потому что слышать свое имя в его исполнении было как-то дико. А еще тревожно.
Меня осторожно хлопали по спине, придерживая за плечи, пока приступ кашля не прошел, потом налили еще сока взамен расплескавшегося и даже чашку ко рту поднесли. Я послушно выпила половину и, отодвинув напиток рукой, посмотрела на мага.
– Что ты хотел? – спросила, нарушая молчание.
– Предложить тебе кое-что.
– Очередной ритуал древних? – кисло пошутила я, но братец крови усмехнулся, а потом допил содержимое кружки и предложил нечто совсем не братское:
– Будешь моей любовницей?
Если б было чем, я б подавилась повторно. А так только воздухом захлебнулась и снова закашлялась. И опять мне постучали промеж лопаток и по голове погладили. Немного успокоившись, я плеснула себе еще сока, залпом выпила, мысленно жалея, что он без градусов, после чего с надеждой поинтересовалась:
– Это ты так пошутил, да? – Он пожал плечами. – Нет? – Кивнул, подумал и, взъерошив свою белоснежную шевелюру, проговорил:
