стихийный портал на пустоши, мы уйдем в твой мир. Все. – Он выдержал паузу, а потом мрачно поинтересовался: – Успокоилась?

– Да, – на этот раз молчать не стала. – А если мы покинем это помещение, то и совсем хорошо будет. – Я даже улыбку натянула на лицо, всем своим видом стараясь демонстрировать дружелюбие.

– Позже. – Хозяин зачарованного города не поддался на мои старания. – Сейчас иди посиди на источнике. Тебе полезно.

Твое ж… Величество! Нашел куда послать, змей златоглазый. Я уже открыла было рот, чтобы возмутиться, как Ырли восторженно воскликнула:

– Вон тот алтарь – источник, что ли? Настоящий? От древних?

– Нет, его современная копия, – не без сарказма отозвался гай.

Но моэра его уже не слушала, она шла к каменной плите с пандусом и бордюром, а вслед за ней вился по полу длинный, как шланг, хвост.

– Пошли и мы посмотрим, – предложил Кир-Кули.

– Да что я там не видела?! – Отшатнулась, но была тут же поймана за руку и утащена к проклятому ложу.

– Раз все видела, значит, будешь нам с пиявкой экскурсию проводить, – подмигнул мне блондин.

Пиявка, к счастью, такую характеристику себя любимой не услышала, потому как ни рыком, ни шипением, ни чем-либо еще ее не прокомментировала. Я в какой-то отчаянной надежде обернулась, чтобы взглянуть на Светлоликого, но его в помещении уже не было. И, бьюсь об заклад, ушел этот гад зеркальным порталом, бросив нас в золотой клетке с живописными мерзостями.

– Милые картинки, – заметил аше-ар, притормозив возле пандуса. – Раньше мне их подробно разглядеть не удавалось.

– А неподробно удавалось? – проворчала я, хмуро глядя на этого полного энтузиазма типа.

– Бывало, – уклончиво ответил он.

– И часто ты тут… бывал?

– Лично? Только однажды.

– Заключать сделку с Его Светломордым Величеством приходил? – передразнивая, уточнила с грустной иронией.

– Нет. – Кир потянул меня за собой, поднимаясь наверх – туда, где то ощупывала, то простукивала каменную поверхность плиты Ырли, будто пыталась под ней клад обнаружить. Судя по выражению пятнистой физиономии, удачно. – Бракованную сейлин устранять.

Я аж споткнулась от такого заявления. Аше-ар остановился, обернулся и выжидательно посмотрел на меня, но, так и не дождавшись вопроса, который почему-то застрял на языке, сказал:

– Я наемник, айка. И у меня было конкретное задание.

– Убить беззащитную беременную женщину? – Голос прозвучал как-то глухо, а в конце фразы я даже закашлялась.

– Именно.

Прочистила горло, отдышалась и снова заговорила:

– И Светлоликий тебе позволил?

– Ну, – Кир-Кули странно улыбнулся, – скажем так, он не возражал.

– Да вы, вы… – Захлебнулась воздухом, не зная, как похуже обозвать этих двоих.

– Поверь, принцесса, в случае с этой женщиной смерть была милосердием. – Левый уголок белых губ дернулся, запечатлев на лице грустную улыбку.

– Что ты имеешь в виду? – Я нахмурилась, продолжая смотреть снизу вверх на блондина.

– Первая сейлин… вернее, невеста, которая ею так и не стала, – она с ума сошла, понимаешь? – О! Еще как понимала. Я бы и сама свихнулась, наверное, останься в этом зале одна на все время беременности. – Только поначалу помешательство было тихим, незаметным, – продолжал блондин. Он спустился ко мне и чуть наклонился, чтобы я могла хорошо слышать его тихий голос и видеть глаза. Спокойные, с толикой сочувствия в глубине черных зрачков. Или мне просто хотелось, чтобы оно там было? – Где-то на седьмом месяце беременности ее душевное здоровье ухудшилось. Она была одержима идеей убить своего младенца еще в утробе. То ли во спасение его от Неронга, то ли наоборот. И убила бы… не устрани я ее первым. Смерть была безболезненной и быстрой. Отравленный шип в шею – и все дела.

– Я тебе не верю, – сказала, продолжая вглядываться в его лицо, на котором ни один мускул не дернулся, разве что ресницы медленно опустились, скрыв на мгновение сверкнувшие льдом глаза, а потом он снова посмотрел на меня и с улыбкой произнес:

– Твое право, айка. Не верь. Идем на источник полюбуемся, пока моэра там не скончалась от энергетического перенасыщения. – И снова потянул меня за руку наверх.

– Кир! – Я даже ногой топнула от досады. Тут вопрос жизни и смерти, а он… он… про Ырли с каменной плитой.

– Да, принцесса? – мгновенно обернулся этот лис.

– Тебе неинтересно, что именно в твоем рассказе меня смущает?

– Способ убийства? – предположил он.

– Желание матери умертвить собственное дитя!