вас. И со своей стороны обещаю сделать всё, чтобы ее облегчить. Но время наше, напоминаю, ограниченно, так что не будем отвлекаться. Итак, первый и наилучший вариант – получить статус гостя. Но здесь есть проблемы. Будучи гостем местного бонда, то бишь земледельца, вы никак не защищены от произвола вышестоящих, например хирдманов-воинов местного правителя. И бонд не станет вас защищать, потому что это было бы с его стороны полным идиотизмом. Другое дело, если вас примут в род. Тогда на вас, как на нового родича, автоматически распространятся все законодательные преимущества тамошнего социума. Но что-то подсказывает мне: стать полноправным членом рода у вас не получится. Тем более что и задача у вас другая. Вам нужно получить другой статус. Игровой. Так что я намерен рекомендовать иной способ, так сказать, регистрации: заключение письменного или устного договора о найме… Эй, молодой человек, проснитесь! Гипнопедия у нас на следующем занятии.

– Значит, они тебя купили?

– Да, господин. Полторы марки серебром за меня отдали.

Фёдрыч сидел в чужом доме за чужим столом и пил козье молоко, которое подала ему чужая рабыня по имени Крашена. По здешнему – Хрисин.

По законам военного времени Фёдрыч мог бы считать и дом, и стол, и Крашену своими трофеями, потому что ее хозяев, братьев Уве и Скалли, Фёдрыч пострелял час назад. Однако в этой игре были другие понятия о войне и трофеях. Так что, даже прикончи Фёдрыч братьев в честном бою, ему досталось бы только то, что было на супротивниках. Всё прочее имущество, включая и словенскую рабыню, по-прежнему принадлежало бы роду.

Эти сведения Фёдрыч получил от самой Крашены, оказавшейся на удивление толковым источником информации о здешних обычаях и нравах. А нравы были – еще те. Местные жили как дикари. Рабство процветало. За убийство наказывали деньгами или не наказывали вообще. Окажись Уве и Скалли ловчее, ничего бы им не было за Фёдрыча-покойника. Кроме снятой с него добычи.

А вот Фёдрычу следовало поберечься, потому что у братьев была братва, то бишь родственники, которым по закону следовало взять с Фёдрыча либо кровь, либо выкуп. Если, конечно, они узнают, как майор с братьями обошелся.

Крашену братья-разбойники приобрели позапрошлым летом для хозяйственных и телесных нужд. Обращались прилично, били редко. Работать приходилось много, но не больше, чем в родной кривской деревеньке.

– …Земля тут родит хуже, чем у нас, – степенно рассказывала Крашена, уложив круглый подбородок на соединенные ладошки, – а живут – лучше. Свободнее, и полюдья у них, считай, нет. А те, кто с ярлом в вики ходят, потом с серебра едят и мечами оружны.

Старший из братьев тоже хотел – в вик. Но с охотничьим луком да плотницким топором к ярлу идти – только на смех подымут. Вот и решили Уве со Скалли приподняться грабежом. Тропа эта в соседний фьорд ведет. Там тоже люди живут. С ними – договор. Но, бывает, и чужие по тропе приходят. Купцы с товаром, жрецы бродячие, вольные воины – к ярлу на службу наниматься. А бывает, и совсем чужие. Языка не знают, оружия не имеют. Одного такого охотники из поселка поймали на прошлое новолуние, то бишь три седмицы назад. Добычу на пленнике взяли небольшую, зато самого продали богатому бонду Хареку Дырке за четыре марки. Дырка покупкой доволен. Хороший раб оказался, сильный и нестроптивый.

Четыре марки – это много. Шлем железный купить можно, секиру, железо для щита и бронной снаряги…

К сожалению, не поняли братья-разбойники, что Фёдрыч – воин. Напасть на воина они не рискнули бы. Ошибка их понятна. Совсем Фёдрыч на воина не походил. У воина – оружие, снаряжение, а на Фёдрыче братья оружия не увидели.

Естественно, ведь с «калашами» они никогда дела не имели. Не воин, зато с первого взгляда ясно – чужак. Издалека, судя по одежке. И одежка – неплохая, да и сумка небольшая, но добротная. Значит, в ней – что-то недешевое хранится. Резюме: клиент подходящий.

– Как же – не вооружен? А – это? – спросил майор, похлопав по ножу.

– Это? – удивилась Крашена. – Это же нож.

И пояснила: нож – не оружие. Он – так. Ногти почистить, колбаску нарезать, лучинки настругать. У Скалли с Уве тоже настоящего оружия не было: луки охотничьи да топоры хозяйственные. Но при Фёдрыче и того не наблюдалось. Вот и польстились братья-разбойники.

– Убивать бы тебя не стали, – рассудительно заявила живая собственность. – Ударили бы тупой стрелой в лоб, повязали и в поселок свезли.

– Ага, тупой… – пробормотал Фёдрыч, вспомнив, как подкрадывался к нему один из братьев. – Видел я эти стрелы.

Надо отметить, что смерть хозяев Крашену серьезно обеспокоила.

Но совсем не так, как ожидал Фёдрыч.

Братьев надо похоронить, заявила одушевленная собственность. Причем – до наступления темноты. Лучше – сжечь. А если просто закопать, то, как минимум, предварительно отрубив руки и ноги и поменяв их местами. А головы отрезать и закопать отдельно. Не то обратятся братья в упырей и придут домой.

Это уже очень плохо – не хочет Крашена с упырями жить. А если нечисть найдет здесь Фёдрыча, совсем скверно получится. Для Фёдрыча – тоже. Так что правильный вариант действий: сразу после обеда заняться похоронами.

«Ага, – подумал майор, – я – хоронить, а ты – в местный отдел милиции!»

Ошибся.