понимаешь, не имею права такого.

— Это я понимаю, — осталось мне только усмехнуться.

Это я очень хорошо понимаю, про допуски и «доведение в части касающейся», классика жанра, можно сказать. Но все же очень интересно — что за бумаги такие он прихватил у Никона? И какую информацию усвоил, на того работая? Хотя думаю, что брат Иоанн нужными сведениями поделится, учитывая, на какие задачи я нацелен. Как раз «в части касающейся».

Платон, вытирая руки полотенцем, вышел на палубу примерно через полчаса, сразу к нам подошел.

— До больницы довезем, сосуд я соединил, но есть опасность возникновения тромба, — сказал он устало. — Так что гарантий сохранения ноги дать не могу. Не хирург я, и здесь не больница, что смог, то и сделал. Хорошо, что аппарат для соединения у меня в комплекте был.

— А так он вообще как? — спросил Анисим.

— Под наркозом пока, без сознания, — пожал плечами географ. — В каюту надо спустить. А я сейчас Байкиным займусь.

— А у него как дела? — спросил я.

— Ничего с ним не случится, шрам разве что останется.

— Шрам — не страшно, шрамы мужчину украшают, — не удержался я от банальности.

Вот так, первое задание — первые потери, пусть пока и минимальные. Байкин оправится, Николай вообще не наш. Хотя я его, если честно, в экипаж переманил бы, будь такая возможность, — он Фролу в напарники очень подошел бы, такой же… следопыт, не знаю, как лучше его охарактеризовать.

Оставив географа и «шпионов» на корме, я пошел на нос яхты, по пути поинтересовавшись у Луки, точно ли вражеская пуля прошла мимо, или он все же скрывает свои раны из стеснительности? От незамысловатой шутки все заржали — опять же показатель отходняка после боя.

Усевшись на уже привычное любимое место — основание бушприта, — я задумался, глядя на покрытую искрами бликов поверхность моря. Вот как получается: жизнь резко ускорилась и стала до крайности богата на события. Это раз. Судьба, похоже, все дальше и дальше уводит меня от тихого и сонного Большого Ската — это два. И вряд ли дорога моя как-нибудь так изогнется, чтобы вернуться туда. Вряд ли, сомневаюсь очень. А у меня там Аглая. И свадьба. И будущее. И все такое.

Хорошо, что Аглая хотя бы смирилась с тем родом занятий, который я для себя выбрал. Это уже успех из успехов. Одного мужа-китобоя она уже потеряла, а второй вообще приватир будет. Смелая женщина. Или очень оптимистичная.

И переезжать ей надо все же, раз уж решилась. Ветеринару работы и в Новой Фактории хватит, думаю, что ее там куда больше будет, чем на Большом Скате, и сама она вроде как не против — все легче, хоть видеться станем. Не знаю, как там насчет работы судовым врачом, но хотя бы так, туда ведь возвращаться будем, там и задания получать. А если она на острове останется, видеться будем раз в год по обещанию — нам ведь туда путь долгий, не всегда получится завернуть.

Ладно, пока вообще о свадьбе надо думать, она все ближе и ближе. Хорошо, что когда о времени с преподобным договаривался, зарезервировал заодно и «Золотую бухту» на целых два дня. Все же иногда заметно бывает, что общество не назад вернулось, хоть так иногда и кажется, а скорее вперед ушло, в будущее, пусть и не слишком счастливое. Так что празднование свадеб не дома, а в ресторане, например, здесь вполне в пределах нормы. А то у меня и дома-то толком нет, где гостей собрать можно, и у невесты это делать как-то и не к лицу.

Странно, такое ощущение уже, что я в этом мире чуть не всю жизнь прожил, хотя на самом деле счет моему пребыванию на месяцы идет всего-то, если вспомнить. Прошлая жизнь видится какой-то смутной и нереальной, как сон, как и не было ее вовсе, словно кино прокрутили. Странные желания, мелкие страсти, бесконечная череда совершенных глупостей, непонятно во имя чего, даже вспоминать-то не хочется. Как будто жил в чем-то ненастоящем и только теперь в реальность вернулся.

Подумав об этом, засмеялся. «В реальность вернулся». А вот кто, скажем, год назад мне рассказал бы о том, что я буду уходить верхами от погони через тропический лес, устраивать засады, ходить на парусниках по теплым морям, — поверил бы? Джек Лондон какой-то с Буссенаром в одном флаконе, «Страшные Соломоновы острова», понимаешь. Впрочем, ладно, пока у нас по плану дела географические, надо только шпионов этих доморощенных до нужного пункта доставить и передать с рук на руки. Но, что интересно, все острова, которые у нас в списке на исследование, находятся не так уж далеко от Тортуги. Пусть не опасно близко, нет такого, но как-то все в том направлении. Какой-то в этом дополнительный смысл имеется, просто мне не все докладывают? Очень может быть. А может, и нет, может быть, там как раз самый малоисследованный район, из-за опасности и удаленности от главных торговых путей.

Ладно, яхта у нас быстрая, что утешает. И вооружена куда как хорошо, в этом я сегодня убедился. Осколочно-фугасными глушили противника всерьез, и кстати, Федька наводил. Очень удачно у него получалось — все же тренировки не зря прошли, — надо его и дальше натаскивать.

Что еще? А ничего, нормально команда действовала, слаженно, толково, и экипаж, и боевая группа, и даже Паганели наши себя полностью окупают, иначе Николай уже без ноги был бы. Не по знаниям Глеба такая хирургия, это даже я понимаю. А вот ученых здесь, как я посмотрю, учат всему. Поди догадайся, что для географа курс военно-полевой хирургии обязателен.

Ладно, расселся, понимаешь. А кто оружие чистить будет за меня?

Поднялся на ноги и пошел в каюту, которую, к слову, сейчас делил с Игнатием: шкиперскую уступили раненым.