Эмма, издевательски паясничая, сказала правду. Острая как бритва зависть и черная, как сажа, злость заполнили ее душу за долю секунды.

Не представляю, что сделали ей те, кто после ритуала должен был сдувать с нее пылинки. Возможно, что-то пошло не так и триумвират получился «бракованным». Узнавать, из-за чего Эмма возненавидела всех Гласов и рыцарей скопом, мне не хотелось. Стало страшно – такой силы ненависть, одержимость не вырастают на пустом месте.

Я смотрела на бледных, сосредоточенных парней – и ясно понимала, что все это время была в надежных руках. Заботливых и добрых…

– Не трогай ее, Эмма, – вновь попросил мой вертигр.

– Нет. – Смешок за спиной, и звон металла о металл. Затем я услышала звук разрезаемой материи – Чернова не церемонилась с моим чернильно- черным топом. – Зачем мне лишняя возня, когда есть более удобное решение проблемы?

Я ощутила, как ожила татуировка. Трепеща листочками, рисунок заволновался, заскользил по коже, ища укрытие. Укрытие, которого ему не найти… Глубоко дыша, приказала себе стиснуть зубы, но не доставить удовольствие негодяйке своими воплями.

Боль пришла неожиданно, обжигая до слез. И я не сдержала обещание.

– Эмма! – в один голос закричали прикованные, яростно дергая цепи. – Не трогай ее!

– Прочувствовали на своей шкуре? – хихикнула магичка. – Ощущения небось сдвоенные: ее боль и ваше отчаяние, что не уберегли? Два сильных полуночника не уберегли одну маленькую девчонку…

Второй надрез – мой крик, и рычание моих бессильных защитников. И снова все повторилось. И снова, и снова, и снова…

Я не раз резала пальцы, готовя салат. Но та боль была смехотворной… эта же проникала в каждую клеточку тела, выворачивала наизнанку, лишая разума… Я мечтала потерять сознание и больше не чувствовать ее, но желание не спешило исполняться.

– Вы что творите?! – вдруг всполошилась моя истязательница.

Подняв голову, сквозь пелену слез поискала причину ее испуга.

Пользуясь длиной цепей, пленники, закинув руки назад, обхватили железобетонные опоры, словно намереваясь их… вырвать?! Футболки не скрывали вздувшиеся бугры мышц – похоже, позорные столбы плохо заколдованы, раз рыцари на грани перехода в иную форму. И это значит, что все у них может получиться… От неописуемого напряжения на лицах мужчин проступили черные вены. И вскоре по потолку побежала ветвистая трещина, белое крошево посыпалось сверху на некромантку.

– Влад! Сделай что-нибудь! – не скрывая страха, закричала Чернова. – Эти колонны опорные!

Вертигр, не колеблясь ни мгновения, бросился к пленникам. Лишь когда он оказался рядом с вампиром, я заметила в его руках нож.

– Нет! – Мой крик совпал с первым ударом.

И, может, поэтому рука убийцы, дрогнув, сразу не попала в сердце. Лазарус, вытянув шею, попытался вцепиться удлинившимися клыками в лицо оборотня-предателя, но тот, ловко увернувшись, все-таки нанес меткий удар. Судорога пробежала по телу Болконского. В предсмертном всплеске силы он оторвал от столба удерживающую правую руку цепь – и она резко ударила Влада по голове. Вертигр упал на колени, рыча от боли.

Вампир же, обвиснув в беспамятстве на своей привязи, старел на глазах. Серел, ссыхался, превращаясь в мумию… Еще несколько минут – и от моего рыцаря останется кучка пепла… И я поняла, что это конец. Что никакого чуда, на которое подспудно уповала, не будет…

Эмма, увидев, что ее подельник заколол вампира, вернулась к прерванному занятию. Боковым зрением заметив, что она наклоняется, ударила назад головой. Прямо в лицо гадины. Ее рука дернулась – и нож прочертил на моей спине кровавую дугу. Но я это отметила отстраненно, почти не почувствовав боли.

– Мой нос! Мой нос, идиотка!

Пока Чернова визжала, я вскочила со стула и, схватившись связанными руками за его спинку, врезала мучительнице по хребту. Один раз, второй… Наверное, сейчас я походила на берсеркера. Боль отступила, в висках стучала кровь, переполненная яростью. Они убили Лазаруса! Она убила Лазаруса!

– Уберите ее от меня! Уберите!

Визг покалеченной Эммы вывел из оцепенения оборотней. И Влад, вмиг оказавшись рядом, легко оторвал меня от магички.

Чернова, размазывая кровь по лицу, поливала всех последними словами. Ее вопли перекрывали остальные звуки, пока не раздался грозный треск, который враз заткнул всем рты.

Как ветхозаветный Самсон, позабытый врагами Булатов продолжил сам расшатывать столб. И небезуспешно – несколько кусков бетона откололись, обнажая ребра потолка – порыжевшие прутья арматуры.

– Убейте его!

Приказ менталистки кинулись выполнять оба вертигра. Но не добежали до Руслана нескольких метров – раздались звуки выстрелов – и пули, пробив в телах мужчин дыры с кулак, отшвырнули их назад.

– Всем не двигаться! Приказ Контроля! – Распоряжение звонко прокатилось по подвалу.

Помещение заполнялось какими-то людьми в темно-серой форме. Мое измученное сознание вычленило среди них знакомые фигуры – Тимура Ладова и