Верн медленно пошел прочь. Барбара подождала с минуту. Потом закрыла дверь. Постояла, прислушиваясь. Было слышно, как он медленно идет по лестнице вниз, выходит на крыльцо, потом также медленно спускается на дорожку. Наконец шаги по гравию замерли вдалеке. Все стихло.

Она бросила взгляд на часики, задумчиво завела их.

– Прошло больше пятнадцати минут, – подумала она вслух.

Потом распустила пояс жакета и стала готовиться ко сну.

Утро было теплое и яркое. Но не слишком. И ветерок был вполне достаточный, чтобы умерять жару. Небо было свободно от тумана. Его ровная голубизна тянулась и тянулась во все стороны. Навеки. Без конца.

Барбара бесцельно шагала по дорожке между большими башнями и зданиями Компании. Она шла, заложив руки за спину и поглядывая по сторонам. Сегодня на ней были короткие брючки, из вельвета, темно-красные. На ногах босоножки. Вокруг шеи она повязала яркий шарф, пятно цвета на фоне серой блузки и широкого кожаного пояса.

Она была одна. Карл прошел под ее окном, насвистывая и подскакивая на одной ножке, когда она еще лежала в постели. Направляясь к дороге, он исчез между зданиями, а его свист замер вдали. Подняв занавеску, она следила за ним до тех пор, пока он не скрылся из вида. Тогда она выпрыгнула из постели и быстро оделась. Едва закончив, она помчалась на склад. Там никого не было. Верн с Карлом уже поели и ушли. В раковине лежали грязные тарелки и пепел из трубки Верна.

Барбара вымыла посуду, прибралась. Других дел она себе не придумала. В ее комнате был полный порядок. Она даже нарвала новых цветов, а вчерашние розы выбросила.

Теперь она шла, никуда особенно не направляясь, с удовольствием вдыхая теплый воздух, наполняя легкие свежими запахами нового дня. Вокруг нее плясали солнечные зайчики, отражаясь от кусочков слюды на дорожке. От крыш. От стекол в наполовину закрытых досками окон. Повсюду вокруг нее танцевали и лились солнечные лучи.

Самочувствие у нее было замечательное. Она ускорила шаг.

Постепенно, шагая вперед, она поняла, что ноги несут ее к парку Компании. Он находился в самом центре территории. Там был разбит большой газон, проложены дорожки, посажены деревья, так что посреди грохота машин, непрерывной добычи и обогащения руды и варки металла раскинулся якобы природный островок. Барбара вышла на газон и остановилась, оглядываясь. Газон был превосходный. Без единого сорняка, с низенькими цветочными бордюрами по дальнему краю, которые издалека казались цветными лентами, красными, синими, оранжевыми и разноцветными.

Мгновение она колебалась. Потом перепрыгнула с дорожки на газон и торопливо зашагала прямо по нему. Здесь и там ей попадались островки клевера. Над ними жужжали пчелы, стремясь добраться до сладкой влаги внутри.

Барбара огибала клевер, стараясь не наступать на пушистые островки. Добравшись до цветочных бордюров, она переступила и через них. По ту сторону цветов открылась узкая тропа.

А за тропой было озеро Компании.

Озеро представляло собой тазик из бетона, большой и круглый, как форма для пирога, утопленный в землю среди цветов, выложенный камнем и наполненный теплой водой. Голубая вода искрилась на солнце, мерцая и переливаясь. Узкая тропинка привела Барбару к самому краю озера. Ступив на бетонный бортик, она упрела руки в бока и стала смотреть на противоположный берег. Там росли деревья, целая роща из огромных елок, высаженных по прямой и одинаково подстриженных.

Было красиво, даже очень. Хотя и слегка искусственно. Все было такое… такое безукоризненное. Озеро круглое, прямо идеальное. Деревья росли строем. Даже цветы были высажены с таким тщанием, словно следовали единому геометрически выверенному образцу. Клевер, правда, проник в траву, но в целом…

Все равно это лучше, чем лязг машин и запахи горячего металла и окалины. Заводы гудели и грохотали днями напролет. Рев печей с форсированной тягой, противоестественный жар. Печи иссушали вокруг себя все. Машины пожирали и разрушали, подгребая под себя и обрекая на сожжение все, что попадалось им на пути. Так что маленький оазис был куда лучше.

Барбара долго стояла, разглядывая озеро. Дул легкий ветерок, поднимая едва заметную пелену над поверхностью воды. Усилившись, ветер погнал пелену к берегу. Тончайшие брызги долетели до ее ног и коснулись их, прохладно щекоча. Она оглянулась, чтобы проверить, не смотрит ли кто. Какая глупость! Она была одна. Одинока, как самый первый человек в мире. И у нее был свой Эдемский сад – этот маленький оазис. Перед ней раскинулось танцующее озеро, чья поверхность оживала на ветру. Над ней было солнце и небо. Позади – трава и цветы. Сад окружал ее со всех сторон. Ограждал. Полностью изолировал от остального мира, если таковой существовал.

Здесь она вольна делать все, что пожелает. Никто не будет подсматривать за ней, неодобрительно хмурясь. Никто не надуется и не обидится. Никто не станет насмешничать и издеваться. Никто не узнает и не вспомнит потом, что она здесь делала. Она может побегать. Может станцевать, как тогда Карл, шагая впереди нее по тропинке. Тогда она постыдилась последовать его примеру. А теперь может. Никто ведь не увидит.

Барбара повернулась, оглядываясь по сторонам, ее сердце учащенно билось. Она может скакать и прыгать. Может сломать все, если захочет. Вырвать