У него отвисла челюсть.
– Вы правда никогда не слышали о такой вещи? – Он закрыл шкаф. – Молодая женщина, сколько вам лет?
Он упер руки в бока. Уголки его губ подрагивали, пока он смотрел на нее в насмешливом изумлении.
– Двадцать четыре, – прошептала Барбара. – А что?
– Вам двадцать четыре? Правда? И вы никогда не слышали о том, что существует еще кое-что, кроме еды, сна и… – Он умолк. – Но, может, вы и о них не слыхали.
– О чем не слыхала? – Она смутилась.
– Да так, забудьте. – Он подошел к ней и положил руку ей на плечо. – Моя дорогая юная леди. Быть может, настало время, чтобы какой-нибудь превосходящий вас годами человек, хорошо знающий обычаи этого мира, просветил вас в отношении некоторых вещей, злоупотребление в которых – которыми – приводит к весьма удовлетворительным последствиям. – Он сделал паузу. – Я хочу сказать вот что. Может, пройдемся до бара и выпьем чего- нибудь? Обещаю заплатить за напиток в случае, если вы его не прикончите. Разумеется, при условии, что мне будет позволено допить остатки.
Она не знала, на что решиться. Она думала, а ее сердце колотилось от волнения. Он был такой странный. Он уже выпил, но сколько, она не могла сказать. Ее он считал ребенком, она это видела. Он дразнил ее. Насколько же он старше, чем Феликс или Пенни! Это первый случай, что ее приглашают куда-то без них. И вообще, это не то же самое, что пойти с ними в бар выпить пива. Тут что-то другое. Она не знала, что отвечать.
– Мне надо подумать.
Он оживился.
– Ладно! Зайду в конце октября, узнаю, что вы решили.
– Подождите. – Она колебалась. – Я могу оставить записку Пенни и Феликсу.
– Это облегчит вашу совесть?
– Но мне в самом деле надо им написать.
– Хорошо. Валяйте. Я подожду там. – Он открыл дверь и шагнул на крыльцо. Дверь с грохотом захлопнулась.
Барбара металась по комнате в поисках карандаша и клочка бумаги. Она написала: «Пенни, я ушла с Верном Тилдоном. Вернусь позже. Обо мне не беспокойся».
Записку она приклеила к стене над кроватью. Потом взяла пальто и вышла. Верн сидел на ступеньках и курил трубку. Он поднял голову.
– Значит, решение принято положительное. Ну, что же, идем.
Взяв ее под руку, он повел ее прочь от дома.
Первый бар, в который он ее привел, оказался маленьким, деревянным, с высокими табуретами внутри и посыпанным опилками полом. Музыкальный автомат орал во всю мощь, в баре были люди, они сидели и выпивали.
– Ну как, годится? – спросил Верн.
– На вид вроде ничего.
Они вошли и сели за стол. Когда подошел бармен, Верн заказал два скотча с водой.
– Я не люблю виски, – сказала Барбара, когда мужчина ушел.
– Это единственное, что можно пить. От всяких смешанных сладких штук потом тошнит. Как от розовых дамочек. Держись традиционных напитков вроде виски с водой, и никогда не пожалеешь.
– Мы что, будем так много пить?
– Как много?
– Что нас потом затошнит.
– Об этом я и толкую, – сказал Верн, пытаясь сохранять спокойствие. – Вот почему я заказал скотч с водой. Правильно, Чарли?
Бармен согласно кивнул, ставя на стол стаканы с напитком. Верн заплатил, он ушел. Барбара медленно подняла свой стакан и пригубила.
– Это хороший купажированный виски, – сказал Верн. – Я видел, что он наливал. «Уокер ДеЛюкс».
– Больше похоже на бензин, – ответила Барбара, сморщив нос. – Фии. – И она поставила стакан.
Верн сделал большой глоток. Вздохнул.
– Оно самое.
– Что?
– Дыхание жизни.
– Наверное, можно и к этому привыкнуть.
– Я тоже это слышал. – Верн выпил еще. Барбара сидела, прислушиваясь к музыкальному автомату и голосам вокруг.
– Приятное здесь место. Такое теплое.
– Да. Очень приятное. – Его разговорчивость, похоже, пошла на убыль. Он притих и уже не производил столько шума, как прежде. Слегка сдвинув на
