заметной седине в волосах и окладистой бороде, ему было лет сорок пять, а в руках он держал взведенный арбалет, впрочем, самой простой конструкции. Во взгляде этого человека затаилась боль или какое-то другое горькое чувство. Словно некогда что-то пылало в его сердце, бурлило, обжигало нутро ярким огнем, потом лютые морозы сковали это пламя льдами, но отблеск былого горения навсегда запечатлелся в пронизанных скорбью темных глазах.

Но не взгляд бородача смутил Олега. Лучники казались странными, было в них что-то противоестественное. Юноша нахмурил брови, пытаясь сообразить, что все это значит, и внезапно понял: все четверо парней имели кошачьи зрачки! Двое старших – походили на обычных людей, а эти…

В груди поднялось ощущение неприятное, на грани отвращения: перед ним стояли не люди, а выродки. Самые натуральные выродки. Те, которых без всякой жалости убивали в Лакедемоне на протяжении всех последних лет. Но, с другой стороны… и на душе Олега стало легко, почти весело: он все-таки нашел мутантов, и возможно, они примут ребенка, как своего.

– А теперь давай, представься, – рыжеволосый, поглаживая «калаш», посмотрел исподлобья.

– Меня зовут Олег, сын Виктора.

– Н-да, – протянул вождь, качнув головой. – Сейчас бы шамана сюда, он непременно что-нибудь сморозил бы по поводу твоего имени. Кстати, где он, Лёня?

– Поплыл на рыбалку, зуреланов ловить, – ответил бородач спокойным голосом.

– Покажи-ка ребенка, – обратился бородач к Олегу.

Юноша с предельной осторожностью вытащил из люльки дочку, с досадой почувствовав, что ее пеленка была мокрой, и передал в протянутые руки.

– Мальчик или девочка?

– Девочка.

Малышка все так же ни на что не реагировала.

– Что с ней? – вытянув губы в трубочку, мужчина неожиданно умело принялся качать ребенка.

– Ее напоили маковым отваром. Может быть, доза была слишком большой… Она весь день ничего не ела. Вы сможете найти для нее женское молоко?

– Что ж, все по порядку, найдем и молока, – бородач вернул девочку Олегу. – Можешь звать меня Леонид Дрожжин.

– А меня Ильей, – вырвалось у низкорослого юнца, которому на вид нельзя было дать больше четырнадцати.

Двое мужчин, укоризненно нахмурившись, посмотрели на выскочку. Мальчишка замялся, попросил прощения и отошел на несколько шагов, но его лицо выражало какую-то аномальную, почти болезненную пытливость, и вертикальные зрачки разглядывали Олега словно через лупу, причем без всякого стеснения.

– А теперь, – соломенные брови вождя чуть приподнялись, – пойдешь со мной.

Олег спросил, какие опасные твари живут в городе, потому что безоружным чувствовал себя очень неуютно, на что Дрожжин усмехнулся.

– Опасных для нас зверей тут нет. Граница Запретной зоны проходит по трамвайным путям. Тебе повезло, что она пропускает людей, правда, Валера? – обратился он к зеленоглазому.

– Пока ничего не знаю про его везение, – усмехнулся тот. – Но все будет зависеть от честности.

Олег ничего не понял и выглядел ошарашенным.

– Может быть, тебе это кажется невероятным, – сказал вождь. – Однако, проникнуть дальше Смирновского переулка не может ни один хищник. Шаман уверяет, что это он договорился так с Городом и Миром.

– По-моему, просто невыясненная аномалия, – возразил бородач. – Скажи, а за тобой пошлют погоню?

Олег кивнул, с досадой отмечая незаурядную проницательность руководителей дикарей.

– Вот видишь, о самом-то главном ты и не сказал, – констатировал Валерий. – Как думаешь, сколько бойцов?

– Скорей всего, четыре-пять, максимально шесть. И они скоро будут здесь, – ответил Олег, не видя смысла скрывать или приуменьшать опасность.

Услышав это, вождь наклонился к уху Дрожжина и что-то сказал шепотом. Олег подозревал, что говорят о нем, и многое отдал бы, чтобы услышать эти слова, но как ни старался, не мог разобрать ничего конкретного.

– Долбаный шаман! – зло прошипел Валерий. – Вот куда он поперся со своей рыбалкой, когда тут чрезвычайная ситуация!

– Сказал: я, мол, свое дело сделал, о приближении неизвестного предупредил, а дальше со всем этим дерьмом собачьим пусть разбирается вождь и судья, то есть мы.

– Так и сказал?

– Да, по крайней мере, Валек так передал, – равнодушно кивнул бородатый.

– А не слишком ли много позволяет себе сопливый шаманский ученик? – вождь покосился на четверых телохранителей, которые, впрочем не отводили глаз от пришлого и продолжали держать его на прицеле, давая время старшим обсудить свои дела.

– Да он-то причем? Это же Ян ему велел так сказать. Слово в слово повторить. Наверняка, особенно настаивал на «дерьме собачьем»… Но, как бы то ни