– Да-а-а? – со скепсисом протянула девушка, заставив молодого человека ошарашено на нее взглянуть. – Ох, ну и круто. Он что, воскрес и соучредил это местечко? Забавно, весьма забавно. Не находите?

– Нина, перестань, – одернула я ее.

– А что? Если он неграмотный, разве я виновата? А не зря говорят, что чтение хорошей литературы повышает уровень развития интеллекта. Молодой человек, клиентам врать нельзя. Ладно, записывайте, что я хочу заказать, – милостиво дала команду официанту, а когда он, злой, удалился, она расхохоталась.

– Иногда мне кажется, что основная масса людей, с которыми ты общаешься, тебя ненавидят.

– Тебе это не кажется, так и есть, слабые всегда ненавидят сильных или же без ума от них, – весело отозвалась Ниночка.

– Ты – сильная. Значит, я – слабая.

– Я бы так не сказала, госпожа Радова. Может, с виду ты и ромашка, но, – Нинка задумалась и коснулась кончиками указательного и среднего пальцев своего виска, – но вот здесь ты не такая. Сильная. Я это чувствую. Твоя крыша просто тщательно скрывает ото всех силу твоего характера. Иногда ты можешь быть и такой, без крыши, – и жестом подруга изобразила себе выстрел в голову этими же пальцами. – Ты сильная, мягкая и добрая. Терпеливая. Те, кто говорит, что добрые люди – слабые, просто конченые идиоты. Нужно уметь различать доброту и силу. Сильный может быть и добрым, и злым, и спокойным, и огненным, и даже сумасшедшим, сечешь фишку, Катя?

– Ага, философ. Колись уже, что ты там задумала? – Я так и не вытянула из подруги даже пары слов насчет того, почему она пожертвовала собой и ушла из студии «На краю».

– Ладно, сначала еда, потом разговор, – строго заявила мне подруга.

Только лишь через полчаса, когда она, наконец, наелась, пару раз обхамила официантов, поговорила по телефону с Келлой и двумя молодыми людьми, о которых я раньше не слышала, Ниночка решила поведать мне свою очередную чокнутую идею.

– Значит, так, – посмотрела на меня подруга внимательным взглядом.

– Что так? – не понравилось мне ее выражение лица.

– Все так, дорогая. Сегодня ты вместе со мной пойдешь на частный концерт нашей…

– Твоей.

– …любимой группы. Обязательно.

– Зачем это? – с подозрением поглядела я на подругу.

– Затем. Я не зря же рылу звонила. Там будет Максим. Фотать группу. Мы потреплем ему немного нервы, как и он нам когда-то.

– Как мы ему потреплем нервы? Слушай, да я не хочу его больше встречать.

Точно не хочешь? А не будет ли тебе приятно действительно понервировать его? Нинка такая, она поможет тебе из любого человека душу вынуть и побрить ее налысо.

– Я чувствую, что ты вновь заинтересовала его.

– И?

– Без и. В общем, ты придешь на эту пати, – продолжала Нинка, задумчиво болтая в высоком прозрачном стакане остатки апельсинового сока, – со своим парнем, вся такая из себя, чтобы доказать этому безмозглому засранцу, что и без него жизнь прекрасна и удивительна. А то знаю я мужиков – увидел тебя и наверняка думает, что у тебя никого нет только потому, что ты до сих пор его, недоаполлона, любишь!

– Чего? – с безмерным удивлением взирала я на спятившую. – Какого еще парня? Где я тебе его за пару часов возьму?

– Для меня, Нины Журавль, нет ничего невозможного. Я достану тебе прекрасного парня, о котором мечтает любая баба и которому завидует любой мужик.

– Что за выражения?

– Нормальные выражения. Значит, так, Макс будет на этом частном празднике жизни, чтобы его Сцилла сожрала, а Харибда косточками подавилась, поэтому он должен тебя там увидеть – красивую и обязательно с парнем!

– Почему обязательно с парнем-то?

– Потому, – отрезала Нинка, – слушай меня. Он должен понять, как много он потерял, оставив тебя одну. Вот же подонок, зла на него не хватает! И это у меня, кротенькой овечки Ниночки, ангела во плоти, можно сказать.

И она даже сжала свой изящный, но очень сильный кулачок. Недаром все же говорят, что больше всего твоих бывших ненавидят именно подруги.

– Ниночка, я не понимаю, зачем ты хочешь затеять очередную аферу, и я не хочу в этом участвовать, потому что это глупо.