– Нет, ставлю на место нахалку, – не менее самодовольно отозвалась Ниночка. Парень притянул ее к себе, осторожно держа за талию. Поцеловал в губы.

– Я люблю, когда меня ревнуют, – сказал он.

– Ну и люби, чучело. Ладно, пошли быстрее, скоро у карги Эльзы вечер начнется, а у меня еще платье не готово.

– Я устал от твоих родственников! – простонал синеволосый.

– Заткнись, – по-доброму посоветовала девушка. – Сейчас мы пойдем искать мне платье.

– Тогда я буду находиться с тобой в примерочной.

– А ты этого очень хочешь, зайка? – Нина невинными глазками посмотрела на задорно улыбающегося Келлу.

– Да-а-а, – не почувствовал подвоха парень.

– Хотеть не вредно, придурок! – рявкнула она.

Уже через два часа они оказались в особняке пожилой дамы… Уставшему и порядком раздраженному Келле не было дела до какого-то там завещания. А Нинка волновалась.

– Я оставляю все свое имущество, в том числе этот дом, коллекцию картин французских импрессионистов, драгоценности, счет в банке и многое другое, – Журавли замерли в ожидании, – своей внучатой племяннице Нине.

Все обреченно вздохнули и волком уставились на белокурую девушку, она же, напротив, раздвинула губы в самой своей искренней улыбке. Ударник «На краю», сидящий в самом конце огромной гостиной в английском стиле, зевнул – Журавли порядком его раздражали. Он бы из-за наследства точно не стал бы три дня куковать на теплоходе, выслушивая колкости и язвительные замечания в свой адрес без права хотя бы огрызнуться. Унижаться он не мог. А то, как хорошо и дружелюбно пожилая матрона общалась с ним, Келлой, парня удивляло и забавляло. Когда же Эльза Власовна узнала, что синеволосый – музыкант, и ко всему прочему еще и потомок великой фамилии, старуха едва ли не облобызала его, заявив, что среди прочего сброда на теплоходе около нее находится единственный порядочный человек с не менее порядочными и благородными предками. Пожилая дама долго расспрашивала Ефима Александровича о родственниках и предках, а тот почему-то рассказывал ей то, что сам слышал от родителей, хотя вообще-то над славным прошлым своей фамилии никогда не задумывался.

– Нина получает все мое движимое и недвижимое имущество, – продолжала зловеще-торжественным тоном Эльза Власовна, – при условии, что выйдет замуж за моего юного друга Келлу.

Чем Эльза еще нравилась парню, так это тем, что она не называла его настоящим именем – он всего лишь раз попросил продолжать звать его Келлой, а не Ефимом (Ниночка всем растрепала его настоящее имя), и пожилая женщина уважила его просьбу. Нинкин же отец-идиот то и дело повторял: «Ефим Александрович» – и даже шутливо называл на «вы».

– Что? – первым возмутился Виктор Андреевич. – Что это значит, тетя? Какое замуж? Вы что?!

Только после его слов до парня дошло об оглашенном условии хозяйки дома. Он поморщился – что за глупые шутки? Какое еще наследство, и при чем здесь какая-то женитьба? Ближайшие лет пятнадцать Келла не собирался обзаводиться семьей. Его холостая жизнь ему нравилась безмерно.

– В общем, жду Нину и Келлу, а также, так и быть, моего дорогого племянника Витечку, у которого в данный момент лезут на лоб глаза, – как ни в чем не бывало, говорила хозяйка дома, – чтобы обговорить детали. Если мы не сумеем прийти к общему соглашению, я приму другое решение.

Все вокруг зашушукались. Подавляющему числу Журавлей было до слез обидно, что огромные деньги уплывают в цепкие ручки девушки.

«Тупость, кругом непроходимая тупость», – думал молодой человек, то и дело кого-то толкая и не извиняясь при этом – он пробирался к Нинке. Он был уверен, что его подруга, любящая и ценящая свободу не меньше его самого, сама удивлена таким решением пожилой матроны. Каково же было его удивление, когда он услышал разговор-перепалку Ниночки и ее двоюродной сестры, той самой, что училась в одном с ней университете.

– Что, рада, что жаба оставила тебе завещание? – наседала девушка на Нину. – Ты чего не пляшешь? Танцуй давай! Из всех нас – ты получила джекпот! Хитрая же ты стерва, Нинка!

Келла уже хотел было вмешаться в спор – он не позволял никому говорить что-то против любимой девушки, пусть это даже будет ее родственница, как Нинка злобно прошипела:

– Дура, мне-то что радоваться?

– Как что?

– Да так. Ты действительно дура. Я за этого урода замуж не хочу, – выдала Нинка, которая вообще-то считала Келлу не уродом, а очень красивым парнем – в последнее время даже самым красивым, не видела своего молодого человека, с нездоровым интересом слушающего правду о себе.

– Точно, я дура! – сардонически расхохоталась еще одна соискательница наследства Эльзы Власовны. – Мои-то мозги не сумели додуматься до того, чтобы заполучить расположение тетки с помощью твоего синенького красавчика! Что она с ним делает, а?

Келла поднял брови. Он подумал, что за эти слова его королева поставит сестрицу на место.