слишком доверчивая и добрая?
Ну, вот и все… Я договорилась, и теперь Кейтон встретится с Алиной. Я уверена – он будет в пиццерии, в образе Антона. Почему? Потому что он сказал, что останется со мной, если я выберу не звездного мальчика, а необщительного одногруппника, а значит, если я выберу Кея и приеду в ресторан, то никого там не встречу – при всех своих достоинствах солист «На краю» еще не научился размножаться почкованием.
Она поедет к нему. А как же мне забыть Кейтона, эту скотину? Как?
«Ты мне должна, – напечатала я, – отдай часть долга. Пришли мне фото, где есть ты и Антон, вместе, счастливые».
«Ты что, мазохистка? Зачем тебе это? Или ты извращенка? Ладно, я пришлю. Дай мне электронную почту, и я отправлю тебе пару фото», – сегодня Алина была явно великодушной. Через час я рассматривала цифровые изображения, отснятые пару лет назад. Она постаралась – их было довольно много. Наверное, хотела показать свою превосходство: «Гляди, Катенька, как мы были счастливы с Антоном, какое у нас богатое прошлое, такое, которое трудно забыть, смотри, какие мы красивые и счастливые. Мы так долго были вместе, что, если он не вернется ко мне вновь, это будет преступлением против наших чувств».
Я мысленно соглашалась с ней, героически рассматривая Алину и Кейтона, которого тогда еще звали просто Антоном.
И из всех присланных ею снимков я выбрала неожиданно для себя три фотографии: самые живые. Их же и распечатала на цветном принтере, выгнав брата на пару минут из комнаты.
Явно не видят, что их снимают на камеру. Сидят в обнимку в темном парке, явно с какой-то подростковой компанией, и их счастливые лица освещает яркая вспышка. Антон сидит в капюшоне неформальной куртки и явно заразительно смеется, глядя куда-то влево. Алина, тогда еще с длинным каре темно-бордового цвета, положив голову к нему на плечо, указывает в ту же сторону рукой. У него во взгляде есть еще что-то детское, даже немного наивное и очень счастливое. У нее, как ни странно, – тоже.
Загорают на пляже, под солнцем, на золотом песке, около голубого моря: она – в оранжевом открытом купальнике, и он – в темно-зеленых шортах. У Антона волос уже чуть ниже линии губ, и плечи явно шире, чем на прежнем фото, и сам он крепче. У Алины волосы длиннее, забраны в высокий шоколадного цвета хвост. Он сидит, вытянув вперед ноги, рядом с то ли уже полуразрушенным, то ли еще недостроенным высоким песочным замком, а она беззаботно лежит на животе рядом, болтая в воздухе ногами, и дразняще, с игривой улыбкой смотрит на молодого человека. В его же улыбке и его взгляде – обожание и нежность.
Сидят за столиком в каком-то кафе или ресторанчике, на столике стоит рубиновая бутылка вина и скромный, но очаровательный букет. Вывески вокруг то ли на испанском, то ли на итальянском языке. На заднем плане – много людей, спешащих, улыбающихся, с фотоаппаратами.
Он в водолазке цвета мокрого асфальта, русые прямые волосы намного длинней, чем у Кея в наши дни, – они достают плеч, и оттенок у них чудесный – пепельный. У нее прическа уже такая же, как сейчас, и черные волосы оттеняет белоснежное романтичное платье. Алина, задумчиво глядя на парня, сидит у него на коленях, обвив руку вокруг его шеи, а Антон, собственническим жестом обнимавший ее и отчего-то похожий на аристократа, смотрит на любимую без улыбки, но с нежностью или привязанностью.
Это фото я увидела еще в самом начале. И первая мысль была такой: «Вот какие натурального цвета волосы у Антона. Ему идут длинные волосы и этот цвет». Вторая, по традиции, посвящалась ненависти к нему и обещаниям поиграть Кею на нервах. Третья была горькая-горькая. Как будто я смотрела на фото и прощалась с парнем-придурком-на-чьем-плече-комфортно.
Зачем я это делаю, смотрю на них? Ответ прост. Чем больше я буду глядеть на распечатанные фото, тем больше мне будет больнее и тем больше я буду ненавидеть Кейтона, а не любить. Кто-то когда-то говорил, что через боль очищаются. Я попробую это сделать. Потому что чувствовать к нему что-то хорошее я не собираюсь!!
