основном подвале обнаружились тренажерный зал, двухдорожечный боулинг, подсобное помещение, плавательная дорожка – без воды – и несколько кладовок. Было что-то бесстыдное в том, что дом имеет такие размеры и при этом абсолютно пуст.
Наконец Кори дошла до конца коридора – до двери в помещения для прислуги. Она вошла, закрыла за собой дверь, включила маленький обогреватель в комнате, которую выбрала для себя. Принесла из буфета две чаши, налила воды и соорудила импровизированный обед из крекеров и овсянки для пса. Завтра, если ей не удастся найти хозяина, она купит ему что-нибудь собачье.
Маленькое коричнево-белое существо с жадностью набросилось на еду. Бедняга помирал с голоду. Он хоть и был дворнягой, но очень милой, с копной непослушной шерсти, падающей на глаза. Это напомнило Кори о Джеке Корбетте, парнишке, с которым она училась в седьмом классе в Медсин-Крике. У него волосы вот так же падали на лицо.
– Тебя зовут Джек, – сказала Кори, когда пес посмотрел на нее, помахивая хвостом.
Она хотела было заварить себе чашечку травяного чая, но почувствовала, что страшно устала и неспособна на такие усилия, а потому быстренько умылась, надела ночнушку и улеглась под холодное одеяло. Пес, поскребывая когтями по полу, подошел к кровати и устроился рядом на полу.
Постепенно тепло ее тела и маленький обогреватель, включенный на максимум, прогнали холод. Кори решила не читать – лучше уж пусть обогреватель, а не лампочка расходует киловатты. Она будет постепенно увеличивать расход электроэнергии и посмотрит, что на это скажет Файн.
Ее мысли вернулись к свиданию с Тедом. Он был серьезный, забавный, милый, а если немного простоватый, то что ж, фанату-лыжнику и полагается быть простоватым. Красивый, простоватый, беззаботный. Но легкомысленным он не был – напротив, принципиальным. И немного идеалистичным. Кори восхищалась его независимостью: вот ведь взял да и ушел из шикарного родительского дома в маленькую квартирку в центре города.
Она повернулась в кровати, чувствуя, как сон понемногу одолевает ее. Тед был привлекательный и к тому же порядочный, но ей хотелось познакомиться с ним поближе, прежде чем…
…Где-то наверху в чреве дома раздался громкий глухой удар.
Кори села в кровати, мгновенно очнувшись. Что это еще за чертовщина?
Она замерла. Единственный свет в комнате исходил от раскаленной спирали обогревателя. Кори сидела, прислушиваясь, но слышала только слабое и скорбное завывание ветра, мечущегося в чаше гор.
Больше ничего. Наверное, ветер сорвал с дерева мертвую ветку и она ударилась о крышу.
Кори медленно заползла обратно под одеяло. Теперь, зная о ветре, она прислушивалась к его приглушенным стонам и бормотанию. Шли минуты, и дремота снова стала обволакивать ее. Мысли вернулись к планам на завтра. Исследование костей Боудри почти закончено, и если она хочет хоть как-то продвинуть свою теорию, ей необходимо получить разрешение исследовать другие останки. Пендергаст, конечно, предложил ей помощь, и она достаточно знала о его методах вмешательства, чтобы верить, что у него все…
И если подумать, то почему одна лишь мысль о Пендергасте (впервые с тех пор, как она узнала его) вызвала у нее приступ раздражения? В конечном счете ведь этот человек спас ее от десятилетнего заключения. Он спас ее карьеру. Он заплатил за ее образование, фактически дал ей возможность жить нормальной жизнью.
Если быть честной перед собой, то Кори должна была признать, что Пендергаст тут ни при чем, все дело в ней самой. Этот склад скелетов был большим проектом, невероятной возможностью для нее. И она с опаской относилась к мысли, что сюда вмешается кто-то еще и украдет частичку ее славы. А вмешательство Пендергаста помимо его воли могло привести именно к этому. Если кому-то станет известно, что он помогал ей, все будут говорить, что это его заслуга, а ее собственный вклад никого не будет интересовать.
Ее мать получала немалое удовольствие, постоянно повторяя дочери, что она неудачница. Ее соученики в Медсин-Крике называли ее посмешищем, пустым местом. Кори до сего дня не понимала, как важно для нее добиться чего-то в жизни…
И вдруг – опять новый звук. Но это не удар ветки о крышу. Низкий скребущий звук, мягкий, даже вкрадчивый, доносящийся не откуда-то издалека, – его источник явно находился неподалеку от ее комнаты.
Кори прислушалась. Может быть, это все-таки ветер раскачивает дерево, ветки которого трутся о стену. Но если это ветер, то почему звук раздается так размеренно?
Она сбросила одеяло, выскочила из кровати и, забыв о холоде, застыла посреди темной спальни, прислушиваясь.
Шварк. Шварк. Шварк. Шварк. Шварк.
У ее ног взвыл Джек.
Кори вышла в маленький коридор, включила свет, открыла дверь в хозяйскую часть особняка и снова остановилась, прислушиваясь. Звук вроде бы прекратился. Нет, вот он опять, доносится из той части дома, что обращена к оврагу. Возможно, из гостиной.
Кори быстро прошла по коридору, гулкому и погруженному в темноту, забежала в пультовую комнату. Многочисленные системы работали, гудя и пощелкивая, но центральный монитор был выключен. Она нажала кнопку. На экране появилось изображение – камера № 1, включающаяся по умолчанию, и Кори увидела подъезд к дому, в настоящее время пустой.
