Яша, умотанный, как ломовая лошадь, плелся по переулку в сторону Садовой. Денег уже не оставалось, и он не мог позволить себе даже взять «ваньку» до Никольской. Траты этого дня опустошили Яшины карманы – пятнадцать копеек на извозчиков, два пирожка, когда стало совсем уж кишки подводить от голода… Да, еще двадцать копеек помощнику – ушлому малому из лавки Серебрянникова… надо, кстати, разыскать его и потребовать отчета насчет слежки за моряком…
Один раз Яша чуть было не попался – старший из мальчиков в какой-то момент встретился с ним глазами, и Яша с ужасом подумал, что все, он замечен, и его играм конец. Но, видимо, это была случайность – мальчик отвел взгляд и принялся рассматривать что-то на другой стороне улицы. Яша облегченно выдохнул – пронесло! И на всякий случай поотстал от своих подопечных еще шагов на двадцать.
Но самое ужасное – Яша ни на шаг не приблизился к цели. Мальчишки, за которыми он ходил весь день, доехали до Гороховской, отпустили извозчика… а потом повторилась та же чертовщина, что и в первый день слежки. Яша не мог понять, как он умудрился прозевать момент, когда один из мальчиков пропал. Улица была пуста, подростки неспешно шли вдоль фасада дома, и вдруг…
Когда второй «объект», гимназист, скрылся в подворотне своего дома, Яша почувствовал, что у него опускаются руки. Второй раз на том же самом месте объект уходит из-под наблюдения – практически среди бела дня, в тепличных условиях… стоп! На том же самом месте? Яша повернулся и, несмотря на усталость, опрометью бросился назад. Добравшись до дома давешнего гимназиста, юноша дважды точно воспроизвел свой маршрут – и сегодняшний, и тот, которым он следовал позавчера. Да, точно… вот здесь Яша перешел улицу; те двое следовали по той стороне, он на минутку отвлекся, и тут…
Юношу пробил холодный пот. Получалось, что сегодняшний подросток пропал точно на том же самом месте, где день назад сгинула парочка, порученная его, Яши, вниманию – тот же самый мальчик и его отец. Причем в обоих случаях с ними был давешний гимназист, и в обоих случаях он-то остался на месте! Яша раз за разом прокручивал ситуации, заставляя память шаг за шагом воспроизвести мельчайшие детали… есть! Оба раза его подопечные останавливались и вроде бы говорили друг с другом, делали какие-то жесты… прощались? Похоже. А через мгновение подозрительные гости исчезали, и гимназист оставался один. И как ни в чем не бывало возвращался домой – вот в этот самый дом, у фасада которого все и происходило!
Яша чувствовал, что все это должно что-то означать, причем что-то очень важное. Но вот что именно – фантазия пока отказывала. Во всяком случае ясно было одно: делиться этими «фактами» с дядей Ройзманом не стоило. Пока. Наверняка не поймет – и уж точно не оценит. А вот как-то объяснять отсутствие результата Яше придется уже сегодня…
Глава 22
«…Несмотря на все трудности, к 1880 г. в Петербурге было зарегистрировано более 50 велосипедов. Первое официальное состязание прошло в Москве 24 июля 1883 г. на дистанциях 1,5 и 7,5 версты и носило международный характер. В состязаниях участвовали американский, австрийский и английские спортсмены. 1883-й год и отмечается как дата рождения велосипедного спорта в России. Вторым по значению для развития отечественного велоспорта было соревнование, состоявшееся 23 сентября 1884 г. на Царском лугу (Марсовом поле) в Санкт-Петербурге. Эти выступления ускорили создание Московского и Петербургского обществ велосипедистов-любителей.
Уже в 1882 г. в Петербурге было создано первое русское велосипедное общество. Устав Петербургского общества велосипедистов-любителей был утвержден 5 декабря 1884 г. В 1886 г. появилась первая конструкция современного велосипеда с колесами одинакового диаметра и цепной передачей на заднем колесе. Эта веломашина вытеснила «пауки», и увлечение велоспортом начало быстро расти. Центрами велосипедной жизни стали города Рига, Киев, Одесса. Вначале состязания проводили на ипподромах и шоссе. В дальнейшем на средства общества и крупных предпринимателей были выстроены циклодромы (треки)».
Олег Иванович устало откинулся на спинку кресла, прикрыл веки и помассировал глаза, истерзанные многочасовым сидением за монитором. Уже второй день он проводил за ноутбуком, обрабатывая нащелканные сыном в прошлом кадры. А их с каждым днем становилось все больше – ежевечерне Ваня сливал на домашний комп гигабайты снимков и видео, сделанных в девятнадцатом веке. Материалы эти были нужны для журнала «Живая история», а теперь вот и не только для него. Накануне, поздно вечером, Олегу Ивановичу позвонил редактор «Вестника живой истории» Михаил Антонович Сокольников. Звонок прозвучал в неурочное время, и почтенный муж, отличающийся вообще-то истинно британской невозмутимостью, не мог сдержать возбуждения; Олег Иванович прямо видел, как тот расхаживает по кабинету, нервно тиская трубку.
Дело было вот в чем. На следующий день после визита Олега Ивановича в редакцию туда зашел известный телепродюсер. Высокий гость планировал большой детективно-исторический сериал, действие которого должно разворачиваться в Москве в конце девятнадцатого века. Наслушавшись нелицеприятных выпадов критиков и историков по поводу оформления и костюмов двух последних сериалов, продюсер решил на этот раз подойти к делу основательнее. И пригласил Михаила Антоновича на роль консультанта сериала. Обсуждение затянулось, и в какой-то момент гость обратил внимание на макеты страниц с иллюстрациями на столе главреда. Испросив разрешения хозяина кабинета, продюсер изучил картинки – ими оказались фотографии, принесенные Олегом Ивановичем. Гость пришел в восторг. Он умолял историка свести его с авторами снимков, но тот, памятуя уговор с Олегом Ивановичем, отказался. Тогда киношник предложил расширить рамки консультаций – он хотел получать тематические подборки фотографий и к ним квалифицированные комментарии. Плата была предложена весьма щедрая, так что Михаил Антонович, как раз затеявший строительство коттеджа в двадцати километрах от МКАД, немедленно перезвонил отцу Вани.
Олег Иванович не видел причин отказываться – это в общем-то совпадало и с его планами. Но в результате пришлось провести за компьютером две
