– Но когда я вспомнила о том, как вы насмешливо отзываетесь о ваших соседях, графе и даже короле, то поняла, что вами движут другие причины. И я спросила себя: зачем человеку власть, если не ради самой власти? Тут выбор невелик: это или ради того, чтобы завоевать чью-то любовь, или кому-то отомстить. Но вы никого не любите, господин барон, и вроде бы никому не собираетесь мстить. Это поставило меня в тупик, я размышляла несколько дней. Но знаете, барон, мне все-таки удалось найти ответ. Я вспомнила некоторые ваши высказывания и поняла, что у вас все-таки есть враг. Этот же враг есть и у меня, и у моих друзей, родных, но мы предпочитаем о нем не думать. А вы думаете. Вы хотите собрать большую армию и сокрушить деймолитов.

Я сумел промолчать и сохранить бесстрастность, хотя меня порядком удивило то, как работает голова у этой девушки. Никер сразу же откликнулся.

– Говорите об этом потише, Эмилия. Арт почему-то предпочитает избегать огласки. Он даже мне запретил распространяться на эти темы.

– Значит, я угадала, – Эмилия не смогла сдержать счастливой улыбки. – Я угадала! А раз так, то прошу зачислить меня в команду.

Все-таки и на этот раз ей удалось вывести меня с Никером из состояния душевного равновесия. Никер по своей привычке замер с удивленным выражением лица, а я заметил, как мои брови, помимо воли, ползут вверх.

– В какую команду? – осторожно спросил я, хмурясь и возвращая брови на место. – Вы о чем?

– В вашу! – Эмилия показала на меня и на Никера тонким пальчиком. – Я ведь раньше, когда прислушивалась к вашим спорам, подозревала, что вас связывает какая-то общая идея. И теперь поняла. Никер хочет помочь вам, господин барон, избавиться от деймолитов. Я тоже этого хочу. Нет, пожалуйста, не спорьте! Я много думала и пришла к выводу, что если у человека и есть какая-то величественная цель в жизни, то это именно стремление к свободе. Мы должны освободить Землю. Целиком. Избавиться от врага.

Я застонал. Только такой вот идеалистки мне не хватало.

Но Эмилия, похоже, сдаваться даже не собиралась.

– Я тоже буду вам помогать, господин барон. Я все продумала, хотя, конечно, умею мало что. Рисовать, разводить цветы, играть в шахматы, управлять замком в отсутствие мужа, вышивать…

– Что? – переспросил я, разом подобравшись. – Что вы сказали? Повторите.

– Вышивать, – улыбаясь, сказала Эмилия.

– Нет, повторите то, что было до этого!

– Управлять замком в отсутствие мужа, – улыбка Эмилии стала совсем широкой. – Меня учили этому родители. Меня и моих сестер. И все мы были очень прилежными ученицами.

Ночью прибыла Виолетта с большим деревянным ящиком. Я приказал разбудить меня, когда она приедет. Никер же и так не спал, он был занят девицами и песнями.

– Господин барон, какие апартаменты вы мне выделили? – очаровательно улыбаясь, поинтересовалась Виолетта. – Мне бы хотелось те, что в восточной башне. Там красиво и уединенно.

Несмотря на долгий путь, магичка выглядела отлично. Видимо, перед самым въездом в замок она поправила прическу и одежду, и только пыль на черных ботфортах указывала на недавнее путешествие.

– Полуподвал! – отрезал я. – Никаких башен.

Щеки Виолетты разом покраснели от гнева.

– Господин барон! Вы меня снова оскорбляете! Я думала, что теперь, когда мы о многом договорились, наши отношения изменятся.

– Арт, в самом деле, – забубнил Никер, сраженный красотой нашей гостьи, – мы же обсуждали это с тобой. Она – знатная дама, как ни крути.

Я не хотел с ними спорить, а просто показал рукой на деревянный ящик:

– С этим только вниз. Наверху ему нечего делать. Там его обнаружат.

Никер вытянул шею по направлению к ящику, словно пытался пронзить его взглядом, а Виолетта охнула.

– Вы что, догадались, господин барон?.. Неужели сразу догадались, когда увидели ящик?!

– Я заподозрил неладное, как только прочитал письмо, а сейчас только утвердился в своих догадках. Кто-нибудь еще знает, что вы… позаимствовали у Листа детеныша деймолита?

Никер мгновенно отпрянул от ящика.

– Никто. С тех пор, как Маркус умер, уже никто, – гнев магички мгновенно прошел. – Господин барон… вы же не станете его у меня отбирать? А? Он ведь мой. Я его добыла и приехала с ним к вам. А ведь могла бы умчаться в дальние дали, несмотря на наше соглашение.