Когда мы уже закончили отбор и выгоняли неудачливых кандидатов в воины за ворота, произошло неожиданное происшествие. Один из забракованных рекрутов выхватил нож и бросился на Антуана, который стоял совсем рядом. Нападение получилось внезапным, и лезвие звонко звякнуло о кольчугу, скрытую под нарядной красной курткой с золотистым узором. Антуан отреагировал как надо: врезал бродяге кулаком по лбу, а потом забрал нож.

Разбойника схватили. Этот тоже поначалу молчал, но я поручил Рупрехту поговорить с ним как следует. Вскоре выяснились любопытные вещи. Во- первых, бродяга был вовсе не бродяга, а бедняк из Фоссано, который не мог прокормить свою семью. Во-вторых, он намеревался убить меня, но я-то был одет в простую рубаху и штаны, тогда как Антуан красовался в отличной куртке, которую купил в прошлом месяца у приезжих торговцев, чтобы надевать ее по праздникам и значительным событиям. Бедняк был настолько глуп, что даже не поинтересовался у окружающих насчет личности барона Арта, а напал на самого разодетого. В-третьих, за убийство барона Арта ему пообещали обогатить его семью: жену и детей. Понятно, что после этого поступка бедняк бы не ушел живым, но его грела мысль, что он сумеет обеспечить будущее своих близких. В-четвертых, бедняк описал заказчика как «богато одетого господина, слову которого можно верить». А в Фоссано сейчас был только один мой недруг, «слову которого можно верить» – Праст.

– Заказчик один из людей Праста, – Никер метко подытожил результаты допроса. – Наш лишенный замка барон никак не угомонится. Надо что-то предпринять, Арт!

Понятно, что надо. Если Праст продолжит свои попытки меня убить, то рано или поздно они достигнут цели.

Нам пришлось по новой допросить всех новобранцев – вдруг среди них тоже окажется агент Праста? Вроде бы мы не выявили ничего подозрительного, но здесь трудно сказать наверняка. Десятники также поговорили со своими подчиненными, а бывшие слуги Праста были отстранены от приготовления пищи. Я распорядился снабдить крышкой замковый колодец, приставить к нему часового и составить список людей, которые имели право подходить к этому колодцу и открывать крышку.

Когда Рупрехт спросил меня, что нам делать с бедняком-убийцей, моим первым порывом было освободить его, но я сдержался. Негоже прощать тех, кто пытается тебя убить, это подает дурной пример для остальных, ведь фактически ты объявляешь на всю округу, что любой может совершить на тебя покушение и уйти безнаказанным. Я оставил решение на усмотрение моего суда. Оно меня не удивило.

Несмотря на все эти перипетии, я не покидал замок Праста. Дядюшка Вилли прислал мне послание через Туссеана. Сам маг лично с дядюшкой не общался, но мог получать и доставлять сообщения через отверстие в двери. У самого Вилли почерк был идеален, но зато его голем-секретарь писал корявыми буквами, которые я с трудом разбирал. Дядюшка обстоятельно отвечал на мои вопросы по поводу прадеда Праста. Вилли сообщил, что слышал о нем, но никогда лично не сталкивался. Кроме этого, дядюшка давал мне полезные советы о работе над сверхпрочной кожей. Некоторые из этих советов мне так понравились, что я потратил часа три на эксперименты, пока Никер развлекал дам игрой на лютне.

То ли новое место сыграло свою роль, то ли я сосредоточился из-за отсутствия раздражающего ворчания дядюшки, но мне удалось сильно продвинуться. Вновь созданный мной образец кожи не пробивался арбалетом! Конечно, не обошлось без недостатков – если выстрелить в то же место второй раз, то все-таки получалась дырка. Но, несмотря ни на что, я был просто окрылен такими результатами.

– Арт, я все-таки не понимаю, зачем это, – сказал мне Никер, когда я позвал его полюбоваться лежащим на столе чешуйчатым образцом. – Если ты хочешь сделать неуязвимого голема, то просто снабди его толстой кожей!

Я подошел к шкафу Праста и достал большой красочный атлас с картинками разных големов. Примерно после двадцатой страницы шли бронированные монстры. Я ткнул пальцем в массивного и приземистого серого голема.

– Смотри, Никер, это – лучший образчик в своем роде. У него очень толстая кожа, ее почти невозможно пробить. Но дело в том, что он медленный и неповоротливый. Его используют только для проламывания укреплений, ни для чего больше. Если такой голем автономный, то он безнадежно глуп, а если маг его контролирует, то сам маг находится неподалеку и представляет собой желанную цель для врага.

Никер, кивнул, соглашаясь.

– Ты хочешь сделать неуязвимого и быстрого голема. Но стоит ли это таких трудов? Если он будет автономным, то все равно получится глупым, а если ты им будешь управлять, то в первую очередь будут пытаться убить тебя, а не его.

Я засмеялся. Мой друг даже не представлял себе, каковы мои планы.

– Не совсем. Я сам собираюсь стать быстрым и неуязвимым. Сверхпрочная кожа мне нужна для того, чтобы создать экзоскелет!

– Скелет… что? – удивленно переспросил Никер.

– Понимаешь, это такая штука, которая не только защищает тебя, но и делает сильнее. Снаружи, наверное, я буду выглядеть как голем, а сам буду управлять им изнутри. Меня станут принимать за автономного голема. Для многих это окажется роковым заблуждением.

Брови Никера поползли вверх. Сначала он ничего не сказал, а просто принялся машинально листать атлас, словно пытаясь там что-то найти. Страницы с разнообразными големами мелькали одна за другой. Поэт задержался только на громиле зеленого цвета, предназначенном для сокрушения крепостных стен, а затем захлопнул атлас.

– Арт… я даже не знаю, что сказать. Если у тебя все получится, то появятся подражатели. Или даже хуже – сначала решат, что ты слишком заигрался в изобретения, и захотят тебя окоротить. Соседи в первую очередь захотят. Граф тоже. А только потом появятся подражатели.