мастерства, но ни в одной режиссер не увидел той, классической Джульетты — нежной, эмоциональной, по-детски наивной и порывистой в своих решениях и поступках.

Кроме того, все они не подходили по возрасту. Даже двадцатитрехлетняя Лариса, которую Артур Сергеевич постоянно ставил на подобные роли, казалась ему староватой для юной Капулетти.

Худрук уже готов был по потолку бегать от невозможности воплотить свои замыслы. Скрепя сердце, он все же утвердил Ларису на роль, хотя видел: не то это, не то! Да и она сама признавала, что «не тянет» роль.

Но отменить спектакль было уже невозможно: жернова завертелись.

Театральный кружок репетировал в небольшом зале, который также использовали и добытчики, натащившие туда уцелевших тренажеров из развалин спортцентра недалеко от станции. Там же занимались физподготовкой и военные. Так что время использования помещения было расписано буквально по часам: одни, закончив, уходили, другие — приходили.

Как правило, репетиции драмкружка начинались после окончания тренировок добытчиков. Суровые плечистые парни безропотно покидали зал, даже не стремясь где-нибудь заныкаться, чтобы подсмотреть процесс подготовки представления: Артур Сергеевич имел на этот счет договоренность с Питоном. А тот свои договоренности соблюдал железно!

Правда, не так давно в этом правиле появилось одно исключение.

«Исключение» было щуплой девушкой-подростком, прибившейся в Бибирево с нейтральной Петровско-Разумовской — или, как пышно величали свою станцию сами ее жители, Северного Эмирата. Неизвестно, какими путями и за какие такие заслуги попала она в число добытчиков Содружества, но те почему-то относились к ней очень даже серьезно. Хотя и выглядела девочка среди них сущим недоразумением.

Звали эту юную особу Крысей, и, если Артур Сергеевич что-то понимал в порядках, заведенных в Эмирате, имя это было не настоящим. Точнее, настоящего-то имени у девушки как раз и не водилось. У себя на станции она была чем-то вроде парии, отверженной и безымянной, и неудивительно, что в конце концов она оттуда ушла.

Так вот, однажды театралам для очередного концерта понадобилось раздобыть Наверху... куклу. Худрук пошел с просьбой о содействии к Питону, но у того большая часть отряда в данный момент охраняла караван, отправившийся в Бескудниково за селитрой. А те, кто оставался на станции, отдыхали после вылазки.

Артур Сергеевич приуныл было, но командир добытчиков похлопал его по плечу и посоветовал не раскисать. Будет, дескать, вам и белка, и свисток, и даже кукла!

— Найди-ка мне Крысю, — окликнул он одного из новичков, которых еще не выпускал на Поверхность. — Задание для нее есть.

Минут через двадцать в спортзальчик примчалась коротко стриженная девушка в потрепанном мешковатом свитере и многокарманных, как у всех добытчиков, брюках. Вытянулась перед Питоном, выжидательно глядя на него широко раскрытыми черными глазами.

— Задание тебе есть, Крысь, — без обиняков начал командир. — Поройся там, Наверху, и добудь куклу. Драмкружку нужно, для концерта. Все верно? — обратился он к худруку.

Тот кивнул, с некоторым недоумением (он тогда видел ее впервые) рассматривая девушку, которая была слишком юна и хрупка с виду, чтобы быть добытчиком. Но Питон разговаривал с ней серьезно, и она столь же серьезно смотрела на него. А потом коротко кивнула:

— Есть!

И тут же повернулась к Артуру Сергеевичу:

— Вам какую именно куклу надо?

— Гм... — прокашлялся тот. — Наверно, любую, но если вдруг попадется пупс в виде младенца и тех же размеров — это будет то, что надо.

— Хорошо, буду искать — снова кивнула девушка.

Она ушла, и худрук с сомнением посмотрел на Питона. Тот подмигнул:

— Наш лучший специалист по добыче мелких, мало кому нужных, но иногда очень необходимых ценностей. Достанет она тебе куклу, будь уверен!

Девушка-добытчица вернулась примерно через сутки. Так вышло, что во время ее прихода у театралов как раз шла одна из первых читок «Ромео и Джульетты». Выдернутый из зала режиссер нахмурился было, но, увидев протягивающую ему большого щекастого пупса юную добытчицу, мигом подобрел.

— То, что надо! — заявил он, рассматривая кукленыша. Потом спохватился.

— Мы же не обговаривали плату! Сколько ты хочешь?

Крыся смутилась, отвела взгляд в сторону и, неловко помявшись, вдруг тихонько попросила:

— А можно мне... посмотреть?.. — она кивнула на расчищенный от тренажеров пятачок «сцены». — Хоть капельку?