Мину медленно поднимается по церковной лестнице, проходит мимо пожилых дам, заходит в открытые двери. Ряды скамеек уже заполнены людьми. Все они сидят к ней спиной. Никто не заметит, если она развернется и уйдет.
Но тут она видит белый гроб. У алтаря на мольберте большое фото Ребекки. Хорошая фотография. Ребекка сидит у озера Дамшён, немного щурясь на солнце, и улыбается в объектив. И Мину понимает, что должна остаться.
Она единственная здесь, кто знает, почему погибла Ребекка. Единственная, кто знает, что это не было самоубийство. Поэтому она должна остаться. Хоть кто-то на похоронах Ребекки должен знать правду.
Идя между рядами, Мину думает о том, что сюда же приходят женихи и невесты, и родители приносят крестить детей. Родители Мину не религиозны, и у нее нет привычки молиться. Но сейчас она понимает, что может привлекать в церкви. Здесь рождение, жизнь и смерть сосуществуют рядом друг с другом.
Мину садится где-то в середине и пытается держаться как можно более незаметно.
Начинают звонить колокола.
Слышатся всхлипывания.
Она снова смотрит на фотографию Ребекки. Видит ее улыбающееся лицо, такое живое. И как будто только сейчас понимает, что Ребекка никогда не вернется. Никогда. Думать об этом «никогда» – словно смотреть в бездонную пропасть. Это не поддается пониманию. Вечность. Бесконечность. И вдруг подкатывают слезы. Мину боится потерять над собой контроль. Пряча лицо в ладонях, она думает о том, кем Ребекка была и кем могла бы стать, и обо всем том, что она уже никогда не почувствует, не увидит, не услышит, не будет любить и ненавидеть, не будет тосковать и смеяться. Целая жизнь. Целой жизни больше нет.
Сегодня службу ведет не Хелена Мальмгрен, мама Элиаса. Это и понятно. После смерти Элиаса прошло еще совсем мало времени. Хелену заменяет молодой священник. Он чувствует себя неуверенно, запинается и бормочет себе под нос. До Мину долетают слова –
Начинает играть орган. Осторожные звуки плывут под куполом церкви.
Родители Ребекки поднимаются и идут к гробу. Папа Ребекки – Мину видит его впервые – высокий широкоплечий мужчина, с красным от слез лицом. Он плачет, и его всхлипывания эхом разносятся по церкви, пробиваясь сквозь пелену органной музыки. У мамы сдержанное, закрытое выражение лица, какое бывает у людей, пребывающих в глубоком шоке. Родители поддерживают друг друга. За ними идут братья Ребекки – мальчики так похожи на старшую сестру, что у Мину от боли сжимается сердце. Дети одеты в черные костюмы и, крепко держа друг друга за руки, следуют за родителями к белому гробу. «Понимают ли они до конца, что происходит?» – думает Мину. Последним идет пожилой мужчина, обнимая мальчиков за плечи.
Молодой священник уважительно кивает семье, и на его лице видно искреннее сочувствие. Раздражение Мину улетучивается. Священник действительно хочет утешить родных Ребекки. Это невозможная задача. Но он хотя бы пытается.
Вот люди, сидящие перед Мину, встают, и она присоединяется к ним. Ноги не слушаются ее, когда она идет к гробу. Подойдя ближе, она снова начинает плакать. И радуется этим слезам – она плачет вместе с семьей Ребекки и всеми, кто знал ее. Смягчить их боль она не может, но может хотя бы ее разделить.
Мину видит большой венок с белой лентой. Он украшен белыми лилиями, на ленте написано: «ПОКОЙСЯ С МИРОМ. ТВОИ ДРУЗЬЯ». Они выбрали самые тривиальные слова из всех возможных, чтобы не привлекать к себе внимания. Но Мину знает, от кого венок, и это придает ей сил.
Один за другим люди подходят к гробу и кладут на него цветы. У Мину нет с собой цветка. Она не знала про такой обычай. Подойдя к гробу, она просто прикладывает к нему ладонь. И ждет чего-то. Знака. Электрического разряда. Но дерево только холодит кожу. Невозможно представить себе, что там, в гробу, лежит Ребекка.
«Ребекка, – думает Мину. – Я обещаю, что найду того, кто это сделал. И не позволю ему сделать это еще раз. Я обещаю тебе».
После церемонии все остаются выпить в приходском доме кофе, но у Мину нет сил задерживаться ни на секунду. Она с ужасом думает про то, что чувствуют родители Ребекки, как страдают от гнева и горя, мучаются неразрешимыми вопросами, угрызениями совести. Ну почему, почему Мину не может рассказать им, что их дочь не совершала самоубийства?
Она выходит на лестницу, останавливается и смотрит на новую часть кладбища, начинающуюся по другую сторону длинной самшитовой ограды. Где-то там лежит Элиас, который был седьмым Избранником.
Мину спускается по лестнице и идет дальше по посыпанной гравием дорожке, думая о страшной комнате в директорском доме. Как им победить такого врага?
– Привет…
Мину останавливается. Возле дерева стоит Густав. Он одет в черный костюм, вид у него потерянный. Мину отводит глаза, когда их взгляды встречаются,
