Мину не знает, что сказать. Откуда он знает?

Николаус удовлетворенно кивает.

– Кто вы на самом деле? – спрашивает Мину.

– Мое имя Николаус Элингиус. Я твой провожатый. Ты – Избранница.

– Что такое «избранница»? – спрашивает Мину.

– Это мне пока неизвестно, – нетерпеливо отвечает Николаус.

– Значит, вы тоже не знаете, что происходит?

Николаус отводит взгляд.

– Нет. Я имею в виду… Надо иметь терпение. Я пытаюсь поймать воспоминания, но это все равно что ловить ладонью солнечного зайчика. Подобно новорожденному ягненку, ослепленному ярким солнечным светом, мы…

– Я пошла домой, – говорит Мину.

Николаус не дает ей договорить. Его взгляд прикован к какой-то точке, находящейся за ее спиной. Холодный ветер задувает Мину под пижамную куртку.

– Кто-то томится в тени, – шепчет вахтер.

Мину вспоминает темный силуэт в свете уличного фонаря и вздрагивает.

Теперь она ясно слышит, как у входа в парк хрустит под чьими-то ногами щебенка. Мину медленно оборачивается.

Она не сразу узнает вновь прибывшего человека. Мокрые волосы Ванессы прилипли к голове. Обычно безукоризненная косметика размазана по щекам. Поплотнее завернувшись в серый шерстяной плед, Ванесса раздраженно выдирает из густых кудрей застрявшие в них веточки и травинки. Мину видит, что под серым шерстяным пледом у Ванессы ничего нет, кроме трусов и лифчика леопардовой расцветки.

– Я не понимаю, – бормочет Николаус, с ужасом глядя на Ванессу.

– Что происходит и кто вы вообще такой? – спрашивает Ванесса, изо всех сил стараясь не показать, как ей страшно.

– Я Николаус. Провожатый, который должен… сопровождать Избранницу, – говорит он, тщетно пытаясь звучать солидно.

Ванесса стоит, слегка покачиваясь, похоже, ей нелегко удерживать равновесие. Должно быть, она пьяна. Иначе не стала бы бегать по лесу полуголая.

– Подождите-ка, – говорит Ванесса. – Вы же тот самый, стрёмный, вахтер из нашей гимназии.

Николаус натянуто улыбается.

– И вахтер тоже, – отвечает он.

Ванесса смотрит на Мину, она как будто только сейчас ее увидела.

– Чем это вы тут занимаетесь?

Глупо, конечно, обижаться в такой момент, но Мину чувствует себя оскорбленной: неужели Ванесса не понимает, что они с ней друзья по несчастью?

Плед Ванессы сползает вниз, обнажая лифчик.

– Дитя мое, прикройся, – с дрожью в голосе говорит Николаус.

– Нечего пялиться куда не просят! Извращенец! – огрызается Ванесса, поправляя плед.

Вахтер отступает, на его лице написан ужас.

– Никто не относится к женской плоти с таким почтением, как я… Отвечай на мой вопрос. Пришла ли ты сюда по своей воле? Или тобой владела мистическая, необоримая сила? Сила, недоступная человеческому пониманию?

Тот же самый вопрос Николаус задавал Мину, однако теперь его слова звучат совсем иначе. Нет сомнений, что от Ванессы он надеется услышать «нет».

– Я тебя убью, если ты это подстроил, – обещает Ванесса.

Лицо Николауса приобретает сероватый оттенок.

– У меня такая же история, – говорит Мину Ванессе. – Как будто кто-то завладел моим телом.

У входа хрустит щебень.

Ванесса и Мину оборачиваются.

И видят Анну-Карин. Подол ее ночной фланелевой рубашки свисает лохмотьями. Земля, глина и бог знает что еще покрывает ноги до середины икры. Она тяжело отдувается, ее щеки горят от напряжения.

Это Анна-Карин, и в то же время как будто не она. Мину никогда не видела ее такой возбужденной.

Глаза Николауса расширяются.

– Спаси и сохрани, Господи, – бормочет он. – Их трое.