Их стало больше.
Руки Ванессы ищут руки Мину и Иды, находят их. Или это их руки искали ее руки? Она не знает точно. Знает только, что это каким-то образом помогает Линнее.
Линнея ставит пустую стеклянную банку на знак силы и прижимает руку к отверстию. Ее быстрое дыхание слышно сквозь глухой звук. Мышцы руки напрягаются, спина изгибается, подобно спине кошки. Глухой звук вибрирует в крови Ванессы, нарастая и снова стихая, по стенам мечутся тени. Слышен шепот голосов на древних, всеми забытых языках. Воздух делается соленым. Грудь Линнеи вздымается все сильнее, сильнее, сильнее.
Вдруг Линнея отдергивает руку от банки и падает.
Огоньки свечей дергаются и почти гаснут. Когда они снова начинают гореть, посторонние тени исчезают. Глухой потусторонний звук смолкает, и в комнату начинают просачиваться голоса внешнего мира. В соседней квартире что-то говорит телевизор. Наверху бегает ребенок. Ванесса отпускает руки.
– Линнея?
Линнея не отвечает. Не двигается.
– Все закончилось? – спрашивает Мину.
– Подождите немного, – говорит Ида.
Ванесса вглядывается и пытается понять, дышит ли Линнея. Определить невозможно. Ее охватывает паника.
– Не нарушайте круг! – кричит Ида.
Но поздно. Ванесса уже рядом с Линнеей. Она падает на колени и наклоняется вперед, касается лица Линнеи своим лицом. И испытывает неимоверное облегчение, видя, как шевелятся губы Линнеи.
– Я здесь, – шепчет Ванесса и берет липкую руку Линнеи в свою.
– Ого, – слышит она голос Иды, – мы сидим тут уже два часа.
– Получилось? – слабым голосом спрашивает Линнея.
Ванесса смотрит на стеклянную банку, которую подняла с пола Мину. В ней на сантиметр налито мутной жидкости, ничуть не похожей на магический эликсир. Ванесса представляла себе эликсир в виде светящейся, подернутой переливающейся дымкой жидкости с волшебными блестками. А их раствор выглядел так, будто его зачерпнули с самого дна озера Дамшён вместе с глиной и илом.
– Есть только один способ узнать, что у нас получилось, – говорит Мину.
Линнея сидит за столом Николауса и жадно ест макароны прямо из кастрюли, запивая апельсиновым соком. Она выглядит смертельно усталой, но уже вполне оправившейся от недавнего потрясения. Ванесса вздыхает с облегчением. Ритуал завершен, и Линнея чувствует себя хорошо. Получился эликсир или нет, не так важно.
– Я не буду этого делать, – говорит Ида, глотая еще одну таблетку от головной боли. – Я вообще болею. Принимаю парацетамол. Вдруг у меня возникнут осложнения.
– Давай, – просит Линнея и загребает еще одну ложку макарон. – Нам надо проверить, работает ли эта штука, до того как мы используем ее на Густаве.
– Тебе легко говорить, не ты же будешь это делать…
– Прости, но тебе не кажется, что я на сегодня уже сделала достаточно? – спрашивает Линнея, набив рот макаронами.
Ида молчит.
На столе стоят три маленьких кофейных чашки с соком. Линнея капнула эликсир в одну из них.
– Давайте выпьем одновременно, – говорит Мину, и по ней видно, как ей страшно. – Линнея, ты придумала вопрос? Только ничего личного, ладно?
– Ладно, – отвечает Линнея с улыбкой, от которой Ванессу охватывает волнение.
Вообще-то у нее нет никаких особых тайн. Или есть? А вдруг именно ей достанется чашка, которая откроет Линнее свободный доступ к ее сознанию? И Линнея спросит у нее то, что она хочет от всех скрыть?
Ванесса тянется к чашке посередине, но Ида успевает взять ее первой. Тогда Ванесса берет чашку слева, а Мину – справа.
– Я не понимаю, почему я должна в этом участвовать, – бурчит Ида.
– Ну, – говорит Линнея. – Раз. Два. Пейте!
Ванесса опустошает чашку одним глотком и ставит на стол. Осторожно цокает языком во рту, пытаясь определить посторонний привкус. Ида подавляет отрыжку.
– Мину, – говорит Линнея, улыбаясь во весь рот. – Какого вопроса ты сейчас больше всего боишься?
Мину улыбается в ответ, явно с облегчением.
– Не скажу, даже не надейся, – отвечает она.
Линнея поворачивается к Ванессе, и ее темные глаза как будто видят ее насквозь.
