– Что тебе надо? – спрашивает Анна-Карин, когда Ида подходит ближе.

– Я просто хотела сказать «привет».

Анна-Карин автоматически оглядывается. Может Робин, Кевин и Эрик спрятались в лесу? Или кто-то другой из тех, кого Ида натравливала на Анну-Карин все эти годы? Неужели они опять начали выслеживать ее?

– Ну вот, считай, сказала, – говорит Анна-Карин. – Вали отсюда.

– У нас свободная страна.

– Тебе что, десять лет?

– Я только хочу, чтобы ты знала одну вещь, – говорит Ида и отстегивает лыжи.

У нее такой свежий вид, как будто она всю жизнь только и делала, что ела витамины и экологически чистые овощи и занималась спортом на свежем воздухе.

– В этом семестре все будет по-другому. Ты отняла у меня все, но теперь я возьму это обратно. И ты не сможешь помешать мне. Ты еще пожалеешь, что разрушила мою жизнь.

И это говорит Ида. Ида, которая все девять долгих школьных лет мучила Анну-Карин.

Но тут происходит неожиданное. Защитный слой, тонкая пленка под яичной скорлупой вдруг лопается. И наружу выплескивается то, о существовании чего Анна-Карин даже не подозревала: липкое отчаяние, страх, злоба. И вся эта мерзость выливается, распространяется по всему телу: темная, булькающая жижа чистой ненависти.

– Все ненавидят тебя, Ида, – говорит Анна-Карин. – Ты разве не знаешь?

– Ну да, благодаря тебе. Но ты не думай…

– Нет, – безжалостно продолжает Анна-Карин. – Все всегда ненавидели тебя. Они просто притворялись раньше, что любят. Они боялись тебя. Боялись стать твоей следующей жертвой. Неважно, что ты сделаешь со мной. Ты все равно не изменишь того, что они думают о тебе.

Глаза Иды наполняются слезами, на мгновение кажется, она вот-вот заплачет.

– С тобой тоже никто не дружит по собственной воле, – говорит она.

Анна-Карин делает шаг вперед, и Ида отступает.

– Может быть и так, но я никогда никого не обижала. А ты делала это всегда. То, что сделала я, не идет ни в какое сравнение с тем, чем все это время занималась ты.

– Ты совсем дура, да?

– Если я и дура, то стала такой благодаря тебе.

Анна-Карин делает еще несколько шагов вперед. Ида упирается спиной в сугроб.

– Я была не одна, – упрямо говорит Ида.

– Нет. Ты была заводилой. Я никогда не могла понять, почему вы выбрали именно меня. Я лежала ночи напролет без сна и все думала, что во мне не так, что надо в себе изменить. Я нашла в себе столько недостатков. Я, как могла, пыталась их исправить. Но вам все было мало. Даже когда я сдалась, когда постаралась стать незаметной, старалась не попадаться вам на глаза…

Ида смотрит на нее. Анна-Карин видит, как в ее глазах на мгновение мелькает неуверенность, но тут же исчезает.

– Да, этого было мало, – медленно говорит Ида, как будто хочет, чтобы Анна-Карин обязательно услышала каждое ее слово. – Тебе надо было покончить с собой.

И черная волна, бурлящая в Анне-Карин, захлестывает ее. Она накрывает ее с головой и увлекает за собой.

Анна-Карин бросается вперед. Она тяжелее Иды, злость придает ей сил. Ида проваливается в снег и оказывается под ней. Анна-Карин прижимает ее плечи к земле и садится на нее верхом. Ида борется, выворачивается и выгибается во все стороны, но безрезультатно.

– Отпусти меня! Я не могу дышать!

Сила в Анне-Карин ведет себя как отдельное от нее существо. Существо, которое только и ждало этого момента.

КАТИСЬ ОТСЮДА, ПОКИНЬ ГОРОД И НЕ ПОКАЗЫВАЙСЯ ЗДЕСЬ НИКОГДА!

Зрачки Иды расширяются. Анна-Карин видит, как она сопротивляется, как ее лицо краснеет все больше и больше…

КАТИСЬ…

Между ней и Идой словно встает невидимая стена.

Это похоже на их упражнения по тренировке магической силы. Ида сопротивляется. Анна-Карин нажимает сильнее, концентрирует всю свою волю на том, чтобы разрушить стену между ними. Стена дрожит, но остается на месте, и, в конце концов, Анна-Карин обнаруживает, что не в силах продолжать.

Огромная усталость обрушивается на нее. Она падает в сторону, в сугроб. Ида поднимается, качаясь, но ее глаза сверкают триумфом. И Анна-Карин понимает, что угодила в ловушку. Она повелась на провокацию. Именно этого Ида и хотела.