населения планеты с течением недель, месяцев и лет. Включая его самого.

Я сожалел только об Эми. Я просто хотел знать, что она в безопасности, и, если так, сказать ей, чтобы она не приезжала за мной. Даже если ей удалось убраться из города, она не оставит все как есть. У нас с ней это было общим. Мы не можем сидеть по другую сторону забора о того места, где хотим находиться. По крайней мере, забора, поставленного кем-то другим.

Хотел бы я сказать ей это лично. Обнять, почувствовать её тепло и запах фруктового шампуня на её волосах. Если у меня была возможность ощутить это и в последний раз услышать её смех, то я бы унес это с собою в вечность, и это было бы отлично.

Я попытался вспомнить все, что произошло с того момента, как я проснулся от укуса паука в своей кровати, попытался понять, что же я должен был сделать иначе. Глупо, понимаю. Задаваться вопросом о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не ошибался с выбором было все равно что рыба спросила бы, как могло бы все сложиться, если бы она следовала своей мечте играть в NBA. Я не казнил себя за свой выбор. Все цепи стыда в моем мозгу сгорели от перенапряжения много лет назад.

Стоп. Это началось до того, как в твоей спальне появился паук.

Вот оно, понимаете, прямо здесь. Я был так занят с той самой ночи, бегая туда-сюда, что у меня не было возможности остановиться и сопоставить все факты. Общая нить всех этих событий начиналась до той ночи.

Теннет.

Чертов доктор Боб Теннет. Он появился в моей жизни под видом врача, назначенного судом для проведения психотерапии против паранойи. Он спрашивал меня о монстрах и пытался разубедить меня. А потом появились пауки и начали разносить заразу. И кто же изо всех возможных людей появился в карантине? Доктор Теннет. Наблюдал за ситуацией, наблюдал, как она разворачивается. Нажимал кнопки в своем ноутбуке и записывал свои наблюдения.

В любом случае, было всего две вещи, о которых я хотел бы позаботиться перед казнью. Многие умирали с более длинным списком дел.

Я прислонился головой к стене и попытался представить запах шампуня на рыжих волосах вместо печальных больничных химикатов. Я задремал.

Джон уже обдумывал выбор между зубом и языком, когда Фальконер сказал ковбою:

— Позвольте-ка сказать как американцу до мозга костей, с красной кровью и не зараженному никакими нечеловеческими организмами. Если вы приблизитесь к моему рту и любым из этих инструментов, я вобью вашу башку в землю так сильно, что китайцы увидят, как она вылетает из вулкана.

Прежде чем ковбой успел среагировать, Джон произнес:

— Погодите. Вы знаете, кто сидит рядом со мной? Это детектив Лэнс Фальконер.

На лице ковбоя отразилось узнавание имени, но он не мог вспомнить, где именно его слышал.

— Не говорите, что не видели его в новостях, - продолжал Джон, - Он поймал портлендского душителя.

— Боже, это он! - произнесла женщина за спиной ковбоя.

— Покажите им свое удостоверение, детектив.

Фальконер показал. На даму это произвело должное впечатление.

— Мы как раз докапывались до самой сути всего этого, когда вы появились, - сказал Джон.

— Это правда? – спросил ковбой в тесных штанах.

— Конечно правда. Судя по всему, за этим всем стоит правительство.

Ковбой в тесных штанах выругался:

— Черт подери, - Я говорил об этом с первого дня. С первого. Разве нет? – спросил он парня рядом с ним.

— Я встаю, - заявил Фальконер.

И встал. Никто не возражал. Мальчишка в толпе спросил:

— Как это – драться с кем-нибудь на крыше поезда?

— Ветрено, - ответил Фальконер и обратился к ковбою в узких штанах, - Что значит федералы покинули город? Когда?

— Брешь в их штаб-квартире. Что-то взорвалось. Слышали?

— А, - ответил Джон, - Мы, эм, все гадали, что же это было.

Конвой сейчас направляется за пределы города. Так что мы остались с тем, что у нас есть. Так всегда все и кончается. Что я и говорил с самого первого дня. Мы с братом ходили по городу, и за два часа, пока федералы огораживали город, собрали всех, у кого есть оружие и пара яиц. Это мы взяли все под контроль, а не солдаты, шастающие тут в своих скафандрах. Мы прекратили грабежи, мы патрулируем улицы каждую минуту каждого дня, посменно,