Со стен исчезли ковры, три штуки. С пола пропали половики, и теперь он желтел, как покойник. Люстра, большая, чуть ли не дореволюционная, и та исчезла, из потолка торчали два провода, на них пыль.

Было видно, что в комнате никто не живет. Уже давно никто не живет.

Зимин почувствовал, как по шее потек холодок.

Зазвонил телефон. Зимин поглядел на экран.

Вызывала Лара.

Как раз кстати.

В трубке шелестели помехи, с каждой молнией в ухо Зимину врывался электрический треск, но он все равно ее слышал.

Лару.

— Зимин, это ты? — спросила Лара.

Голос у нее был спокойный и какой то даже равнодушный, усталый. Именно по этой усталости Зимин понял, что все очень нехорошо.

— Что случилось?! — почти крикнул он.

Недалеко ударила молния, в трубке просвистело.

— Лара!

— …вода поднимается, — услышал Зимин.

— Что?!

— Я на автобусе ехала, — сказала Лара. — То есть на троллейбусе, через реку. Хотела к тебе… Ты ведь к себе домой поехал, наверное, чтобы убедиться. Я хотела с тобой… Короче, на мосту электричество кончилось, прямо посередине. Здесь грузовики вокруг, они тоже почему то стоят… И вода поднимается.

— Как поднимается?!

— Наводнение, кажется… — Лара зевнула. — Река сильно разлилась, по правому берегу уже стадион затопило. И въезд на мост тоже. Мне что делать, Зимин?

— Сиди в автобусе! — крикнул Зимин. — Не выходи! Ни в коем случае! Если вода подойдет, ты полезай на крышу! Поняла?

— Поняла. Зимин, ты это…

Разряд. Из трубки выскочили искры, так показалось Зимину.

— …ты это… Ты сюда не суйся…

Связь отключилась.

Зимин поглядел на экран, сеть ушла. Он сунул трубку в карман и выскочил прочь из комнаты, забыв обо всем, и тут дом тряхануло, и коробки, стоявшие вдоль стены, осыпались, и Зимин оказался под ними.

Он попытался выбраться, но коробки оказались тяжелыми, и придавили сильно, на то, чтобы пробиться сквозь завал, ушло много времени и сил.

— Кокос! — Зимин вывалился в свою комнату.

Она тоже была пуста. Не совсем, то есть пуста, мебель и книги остались на месте, стол остался на месте и пишущая машинка на нем тоже…

В пишущую машинку был воткнут меч. Прямо в клавиши. Толедская сталь легко пробила нежные внутренности аппарата, пробила стол и выставилась снизу. По клинку стекало что то черное, и на полу уже успела собраться этого черного целая лужица.

Зимин зажмурил глаза, а когда открыл, ничего не изменилось. Кокосова не было. Он зарезал машинку и убежал, сволочь, психопат, идиот!

«Сбежал, — подумал Зимин. — Бросил меня, зарезал машинку и сбежал. Еще, наверное, и мотоцикл угнал, недаром он к нему примеривался…»

Зимин хлопнул себя по карману.

Ключей не было.

Зимин заорал уже яростно и кинулся на улицу. Бешено сбежал по шатающейся лестнице, выскочил на воздух.

Он оказался по колено в воде. Пространство вокруг дома было затоплено, а прямо напротив, за сараями и гаражами, на территории элеватора снова плясал смерч.

А мотоцикла не было. Исчез.

Зимин заорал. Вопль его растворился в грохоте надвигающейся стихии. Этот гад угнал у него мотоцикл! Какой то прыщавый недомерок! Сталкер заброшенных психлечебниц! Он угнал мотоцикл и наверняка летит на нем спасать Лару! Она там тонет в автобусе, вода прибывает, а тут Кокосов весь в белом!

Зимин завыл.

Смерч сложился почти пополам, чирканул по крыше элеватора и тут же расслоился на несколько малых, они взяли элеватор в круг, небо заполнилось мукой, и пошел снег.

Со стороны реки медленно катила вода. Грязная жижа, в которой смешался мусор, серые и гнилые обломки гаражей, мутная пена с отстойников,